- + 7 (925) 133-16-58
Журналист и практикующий психолог, специалист центра Татьяна Огнева-Сальвони написала цикл статей о том, как детство влияет на взрослую жизнь для людей, далеких от психотерапии.
Как родители влияют на личную жизнь. Часть 1. Мама
- У меня все точно будет не так, как у родителей! - говорила Алена, у которой отец был тираном, а мать - его вечной жертвой. И Алена, когда выросла, стала все делать «по другому», не так, как мама. С парнями была воинственной «палец в рот не клади», гордой и самостоятельной. Строила карьеру и разрывала связи при любом намеке на неуважение. Но отношения плохо клеились. Те, в кого она влюблялась без памяти, не отвечали взаимностью. А те, кому нравилась она, не нравились ей. В 27 она вышла замуж за мужчину мечты, на которого надышаться не могла. А в 29 решила развестись. - Я вдруг поняла, что напоминаю себе свою маму. Только у нас с Костей все еще хуже, чем было у родителей. Нельзя получить индульгенцию от семейной истории, как ни старайся. С ней можно только смириться, проработать, осознать... И только тогда удастся пойти своим путем. А пока ты вовлечен в отношения с родителями или между родителями, будут работать эти жестокие законы, ты будешь их заложником.
Как влияет мама
Мать - начало всего. Американский психолог Ирвин Ялом даже написал целую книгу под названием «Мамочка и смысл жизни», где рассказывает, что только ради внимания и любви своей мамы стал известным человеком и написал все свои книги. Сразу оговоримся, что хороших и плохих мам не бывает. Инстинктивно все мамы хотели бы быть лучшими и дать своему малышу все. Но сама мама может быть настолько под влиянием семейной истории, что не осознает, как вредит. Вот три самые распространенные ситуации с негативным влиянием.
Ситуация:
Если мама часто оставляла ребенка на попечение бабушек-нянь, или очень рано отдала в детский сад. Если за проступки и шалости лупила, ругала и ставила в угол, а не объясняла по человечески, что к чему. Если была больше занята своей работой или выяснением отношений с отцом, чем воспитанием ребенка. Если была непоследовательна, то чересчур нежна и ласкова, то холодная и строгая без объяснения причин. Если ребенок периодически оставался один, кричал и звал маму, а она не шла. Если в семье было несколько детей, и на этого малыша у мамы не хватало сил и времени.
Последствия для ребенка:
Потом во взрослой жизни у него все делится только на черное и белое, в голове сплошные крайности и стереотипы вроде: люди бывают либо плохие, либо хорошие; иметь можно либо все, либо ничего; либо любить без ума, либо ненавидеть и т.д. К примеру, классика жанра. У девушки с такой мамой мужчина всегда сначала идеал и лучший на свете человек, которому можно все простить, а потом резко - главный мерзавец всех времени народов, хуже него только серийный убийца. Парень же сначала влюбляется в стерву, чтобы ее переделать, готовый отдать ей все, а потом выкатывает ей список претензий в стервозности. В психологии это называется нарциссической травмой. Дело в том, что до трех лет у человека формируется способность любить, дружить, доверять, испытывать чувство счастья. А если детство перенасыщено негативными переживаниями брошенности, вины, ощущения себя нелюбимого, то и потом сложно строить здоровые отношения. Ведь еще в раннем детстве привык к душевной боли. Подсознательно кажутся нормальными только те, в которых до чертиков полно отчаяния. И партнеров выбирает соответственно, чтобы как можно больше пострадать. И претензии к партнеру - это на самом деле детские претензии к матери.
Ситуация:
Мама, сама того не желая, втягивала ребенка в свои отношения с отцом. В чем это выражается? Бывает, что мамы жалуются ребенку на отца, или просят совета, типа, уста младенца глаголят истину. Просят рассудить, кто прав, а кто нет. И маленький ребенок превращается для мамы в бесплатного психолога, арбитра, жилетку для слез, а то и защитником да орудием справедливости. Ребенок лишается детства, так как становится третьим участником личной жизни родителей. На него возлагают непосильную ответственность - решать за взрослых.
Последствия для ребенка:
К своей личной жизни в будущем начинает относиться наплевательски. И часто по сути продолжает заниматься тем же, чем и привык в детстве - а именно: судить других, гладить по головке, помогать строить чужие семьи, влезать в дела подруг/друзей и так далее. Такая девушка, к примеру, всем хороший друг и советчик. Только о себе думает в последнюю очередь. Ей вообще собственная личная жизнь кажется не такой важной, как чужая. У самой не пойми что на личном фронте, зато часами подружек учит жизни по телефону. Более того, часто ребенок копирует судьбу того родителя, против которого настраивали и кого возможно до сих пор обвиняет. Но в глубине детской души мы одинаково любим обоих родителей. И бессознательно копируя поведение «плохого» родителя, так отдаем ему дань. Я знала мужчину, который в детстве часто защищал мать от отца-алкоголика. Когда он вырос, то заставил маму развестись с ним. Сейчас этому парню за сорок, он заботится о своей одинокой маме. Отца не видел давно и говорит о нем с негодованием. Больше всего его бесило, что отец пил. Сам мужчина всячески старался оправдать мамины надежды, поэтому хорошо учился, сделал замечательную карьеру и прекрасно зарабатывает. Семью создал поздно, в 35, родилась дочка. Но с женой отношения очень прохладные, а по выходным «отличник»-труженик всегда ходит в ночной клуб, где расслабляется случайными связями и кокаином, что уж точно куда хуже алкоголя. Другой такой «мамин защитник» тоже преуспел в бизнесе (мама же хотела!). Женился на стриптизерше, которая забеременела. А он очень хотел наследника (читай: мама хотела внука). Жена, по его словам, мегера редкостная, с ней он развелся. Впрочем, ее можно понять, потому что ни одного дня он не хранил ей верность. Сейчас мама живет в его доме, а с женщинами он встречается в основном за деньги. Так всем проще. Девочки же часто переносят мамино отношение к отцу на всех мужчин. А то и усугубляют! Чем негативнее оно окрашено, тем сложнее ей вообще «с этими козлами» жить. Одна моя знакомая говорит, что мужиков жалеть нельзя, а нужно только использовать. Потому что ее папа, как ей кажется, маму совсем не жалел.
Ситуация:
Мама жила тяжело и очень страдала. Или была одинока, вырастила ребенка без мужа. А если там еще и бабушка была несчастна в семейной жизни, все становится совсем сложным.
Последствия для ребенка:
Дочке такой мамы не дает строить свою счастливую жизнь подспудное чувство вины и неловкости перед родительницей. В знак солидарности со своей семейной историей она выбирает самые тяжелые и разрушительные отношения самыми неподходящими мужчинам. Либо вообще отказывается от отношений с противоположным полом. Часто тоже становится матерью-одиночкой, потому что морально готова к этому, а «ребенок - это главное». У мальчика две дороги в крайности. Либо он становится гомосексуалистом, с чередой несчастных страшных историй любви. Потому что не было перед глазами мужского примера. Либо наоборот превращается в очень мужественного человека, как из маминых фантазий, который излишне чувствителен к женским страданиям. Он часто выбирает себе такую профессию, чтобы помогать женщинам. Жениться может не по любви, а чтобы облегчить жизнь конкретной женщине, из жалости к ней. При этом парень тоже подспудно ищет повода пострадать лишний раз. Но все же главное стремление жизни - помочь женщинам во что бы то ни стало. И все бы хорошо, но отношения развиваются лишь до тех пор, пока есть в чем помогать и от чего спасать. А как только окончательно спас, так сразу находит новую «несчастную», чтобы осчастливить. Сам при этом о своем собственном счастье не думает нисколько. Жизнь его часто полна разочарований, потому что спасенные не торопятся благодарить. А он чувствует себя использованным, но продолжает наступать на одни и те же грабли. Общая черта детей, выросших без отца или с минимальным участием отца - это острое, болезненное реагирование на архетипические фигуры Отца в обществе - государственное управление, церковь, любая структура, построенная по жесткой иерархии, например, крупные бизнес-компании, тюрьма. Их отчаянно влекут эти структуры, они их горячо критикуют или вступают с ними в борьбу, но во всем этом читается элементарная детская обида "где ты был, когда я так нуждался в тебе". Впрочем, о влиянии фигуры Отца в следующей публикации.
Как родители влияют на личную жизнь? Часть 2. Папа
Отец - это правила. Это - нормы. Это - форма.
Отец учит, как вести себя с другим полом и сыновей, и дочек. Как девочка общается с отцом, так потом будет общаться с мужчинами. Она на отце как бы тренируется изначально. И он для нее подсознательно - образец мужчины. Даже если ей что-то в нем и не нравится и она говорит, что никогда не будет с таким как папа. Будет, и еще как! Просто это будет замаскированная копия папы. И любой парень со временем начнет себя вести с ней как вел себя папа. Вот если, к примеру, отец был слишком строгим, требовательным и жестким, она выбирает именно такого. Как ни парадоксально, через какое-то время рядом с ней даже самый мягкий мужчина станет проявлять жесткость. Мальчик учится отношениям с женщинами, гладя на то, как отец относится к матери. Если отец ни во что не ставил мать, то и мальчик будет плевать с высокой колокольни на женские слезы. Жалеть и любить из женщин он будет только маму, причем как сын, пытающийся стать для нее идеальным мужчиной. То есть, все не просто. От отца ребенку приходит понятие силы и слабости. Если ребенок видел, что отец недостаточно силен, чтобы защитить и обеспечить семью, он злится на него. И стремится стать сильнее. И уж одному богу известно, как в голове юного человека проинтерпретируется понятие силы. И в какое русло он эти силы направит - в положительное или в отрицательное. Человек с ощущением, что у него был сильный отец, чувствует себя защищенным и спокойным. Ему нет смысла самоутверждаться, поэтому легче строить отношения и с женщинами, и с мужчинами, хоть с инопланетянами. Это, кстати, сигнал женщинам почаще давать своим мужьям проявлять свою мужскую силу и ум. Чтоб дети верили: мой папа может все! Вот три распространенные ситуации с негативным влиянием папы.
Ситуация:
Если ребенку приходилось очень много плакать из-за папы, если тот его часто обижал, не слушал. Если накопилось много невысказанных и не выплаканных детских обид на отца. Если отец делал больно, наказывал, проявлял жестокость.
Последствия для ребенка:
Девочка, повзрослев, выбирает в спутники жизни тех, кто может посильнее ее обидеть. У некоторых из них смысл жизни превращается в пересказывание историй о том, как «меня обидели, кругом несправедливость, а нормальные мужчины выродились». А еще, вы знаете, что во многом отношения с отцом потом переносятся и на отношения с начальником? Ребенку, которого часто обижал отец, в будущем все время не «везет» с начальниками. У меня есть такая знакомая, ее послушать, так постоянно ее кто-то ущемляет в правах и мешает жить. Кстати, она отлично шутит на эту тему и любую другую «больную» из своей жизни. Обиженные дети вообще отличаются очень хорошим чувством юмора. Ведь смех - это защитная реакция на боль. Из них получаются хорошие сатирики и писатели. Так они справляются со своими детскими травмами. Мальчик недоброго папы потом либо так же легко наносит обиды другим, либо очень боится обидеть и поэтому вместо объяснений может пропасть и вообще держать в напряжении. Пусть, мол, люди сами догадываются. Но чаще всего в нем кроется как будто два человека - добрый и злой. И он сам не всегда отдает отчет, почему повел себя так, а не иначе.
Ситуация:
Если отец был не эмоциональный, не говорил ребенку о своей любви, не играл с ним, не проявлял отцовскую защиту.
Последствия для ребенка:
Дочка, когда вырастает, начинается по очереди влюбляться либо в равнодушных к ней мужчин, либо в чужих мужей. Ее тип отношений - любовная зависимость. Та, у которой был такой папа, потом начинает всячески добиваться мужчину, прямо долбить его, как дятел. И он ей дико притягателен, пока не ответит взаимностью. И потом вдруг всю страсть как ветром сдувает. А для мальчика синонимом силы становится не проявлять эмоции. Сказать «Я тебя люблю» все равно что проиграть заведомо слабому противнику. И он часто мучается выбором: вроде тянет к страстным и искренне любящей женщине, но безопаснее он чувствует себя с изображающей равнодушие и двуличной. Он боится сильных чувств и если влюбляется, скрывает как можно дольше, а то и вообще надеется со временем остыть и стать опять «нормальным».
Ситуация: Дети очень редко видели отца. Или это был папа выходного дня, а у него была другая семья. Или он был поглощен романом на стороне. Он мог давать много эмоций ребенку, но его часто просто не было физически.
Последствия для ребенка:
Девочки из этой семьи часто морально готовы стать постоянным любовницами в худшем варианте. В лучшем, их не пугают отношения на расстоянии, гостевые браки. Хорошо, когда это просто выливается в брак с моряком дальнего плавания. Если у папы была любовница, то для дочки полигамность мужчины - норма. Она его даже будет оправдывать и всегда готова шутить на эту тему. Хотя на самом деле любовниц заводят либо от распущенности, когда родители не определили моральных границ допустимого, либо из-за сложной психологической проблемы мужчины в отношениях с мамой. Когда женился на той, кто продолжала выполнять роль мамы, а потом дозрел до отношений с женщиной. И вот начинает метаться - и ту любит, и эту, но разною любовью. Любовница - это не случайность. Лишь женщина с низкой самооценкой и страхом внезапно остаться без мужской поддержки согласится на эту роль. Если отец не любил мать и сохранял видимость брака ради детей, мать начинает конкурировать с дочкой за любовь отца. А дочка автоматически конкурирует с матерью. Девочка с детства привыкает бороться с другой женщиной за внимание мужчины. И она свою личную жизнь без этой борьбы уже не представляет. Замужем изводит мужа подозрениями в изменах, как будто сама этого хочет. И если вдруг удается застукать благоверного, жизнь сразу начинает играть новыми захватывающими красками... А вот мальчики, кстати, могут пойти от противного. Мол, отца не хватало, поэтому я буду хорошим отцом. Но при этом он может очень долго не создавать семью, по той причине, что ему просто неизвестно, как это делается. Из негативного: он легко может копировать отцовский стиль жизни, жить на две семьи или вообще решить стать плейбоем и воспринимать отношения как просто развлечение, ничего серьезного. Кстати, Папины дочки, любимицы отцов, казалось бы, должны не иметь никаких проблем. Но в жизни эти девушки быстро выскакивают замуж за... маменькиных любимчиков. Потому что у них есть дополнение друг друга. Но через какое-то время начинается взаимное брезгливое отношение друг другу. И ссоры по типу пинг-понга: «Да ты такой-сякой» - «А ты такая-растакая». А все просто - ему не хватает в ней женственности (как у его мамы), а ей в нем - мужественности (как у ее папы). И в результате - развод. Правильно, если дочка была мамина любимица, а сын - папин любимчик.
P.S. У многих после прочтения подобных статей возникает вопрос: "Что делать?" Некоторые общие рекомендации-упражнения я дам в третьей части. Из разряда тех, которые полезны всем. Но важно помнить, что не нужно ставить себе диагноз и заниматься самолечением. С одной стороны, некоторые ученые говорят, мол, человек - это система самонастраивающаяся, но с другой, люди не делают сами себе хирургические операции, а душа и психика - это еще тоньше, еще важнее. К психологу не нужно обращаться в ситуациях, когда сами способны справиться, только в крайнем случае. Но вот в крайнем случае важно выбрать своего психолога, который поставит точный диагноз - главный корень проблем, и поможет его выкорчевать без ущерба.
Как родители влияют на личную жизнь? Часть 3. Решения
Важно: перед тем, как давать эти упражнения, обязательно подчеркнуть - каждая семья индивидуальна, каждая история особенная. И разбираться в причинах негативной ситуации нужно с конкретным человеком и конкретным запросом на консультации. Ставить сами себе диагнозы - неполезно. В статьях психологи вынуждены идти на обобщение, а ради читабельности ввернуть иной раз красное словцо. Но каждый читатель должен понимать, что в его случае все может быть иначе.
Бывает, что в семье с виду все было благополучно. А выросшему ребенку тяжело даются «победы» на личном фронте. Почему? Ну вот к примеру, самое ужасное наказание для ребенка - это молчание родителя. Или показная вежливость, когда все негативные эмоции считаются в семье неприличным. С точки зрения последствий это показатель крайней формы неблагополучия. Уж лучше прокричаться лишний раз. Тоже не сахар, но потом можно помириться и как-то все прояснить. А непроясненные эмоции лежат внутри мертвым грузом и ждут, чтобы выскочить неожиданно там, где они вообще ни к месту.
В благополучных семьях о своих чувствах говорят. Вроде таких нехитрых конструкций: «Я злюсь. Мне кажется, потому что и тд...» Говорят о любви ребенку как можно чаще, особенно, когда приходится отругать его за что-то типа: «Я все равно тебя люблю, что бы ты не сделала. Но мне больно/ неприятно/ etc, когда ты так делаешь...»
Еще имеет значение, какой ты по счету ребенок. Долгожданным первенцам часто легче приходится в жизни, и даже если они несут тяжкий груз нехорошего семейного сценария, у них есть душевные силы, чтобы переломить ситуацию, начать ходить к психологам, к священникам, есть внутренние ресурсы на изменения. Нежеланные дети тяжело идут по жизни, даже если потом начинают получать запоздалую родительскую любовь.
Если ребенка родили ранние да молодые родители, не готовые к этому, не способные дать достаточно внимания и любви, зато ко второму они созревают морально и учитывают все ошибки, что совершили с первым, то везет второму. А первенцу несладко. Ему кажется, что его все время кто-то хочет обойти, выискивает себе конкурентов, завистников. Ему кажется, что второй забрал у него то, что должно было достаться ему.
У детей-погодок часто бывает, что первый словно лишается сил на полноценную жизнь и сам готов все отдать, только чтобы оставили в покое. Зато второй жадно хватает все от жизни, не успев толком переварить. Это тоже разновидность нарциссической травмы.
Родители, которые не смогли в свое время быть полноценными любящими мамами и папами, потом, бывает, опомнятся и начинают додавать уже взрослому дитяти. Но часто дети будто отказываются, отмахиваются, так как уже привыкли справляться с жизнью сами, приспособились.
Родителю нужно иметь много мужества, чтобы спокойно позволить ребенку идти своей дорогой поисков. - говорит мой учитель, психотерапевт, ведущая групп «Здесь и Теперь» Татьяна Шпилева. А когда уже взрослый ребенок высказывает свои детские претензии и обиды, важно сдержаться, не обвинять его ни в чем в ответ, а сказать: «Ты имеешь на это право. А я сделал или сделала для тебя все, что мог. Я тебя люблю».
Детям из семей, где два или больше ребенка, легче идти на изменения, чем единственному ребенку. А у детей из многодетных семей больше ресурсов, будто их сердце более тренированное для любви. Ведь любовь - это главный ресурс.
Упражнение на счастье в личной жизни
Это упражнение чрезвычайно действенно. Узнала о нем на одной из профессиональных конференций психологического центра «Здесь и Теперь». Сначала прорабатывается отношение с матерью, потом по той же схеме отношения с отцом. И лучше не в один момент - все и сразу, а с перерывом недели в две. Делать лучше письменно. Хотя можно и мысленно.
Вам понадобится около часа и важно, чтобы никто вас в это время не беспокоил.
Продолжите эти пять фраз, как минимум по шесть пунктов в каждой:
1 Дорогая мама! Я вспоминаю с большой радостью, как...
3. Дорогая мама! Я сожалею, что...
4. Дорогая мама! Я злюсь на тебя за то, что...
5. Дорогая мама! Я прошу тебя о...
6. Дорогая мама! Я благодарю тебя за...
Через неделю-две-три, как почувствуете готовность, проделать то же самое, только с обращением «Дорогой папа!»
Результат:
Помогает принять своих родителей какие есть. И проговорить чувства к ним. Смириться с тем, что все сложилось именно так. Потому что для собственного счастья и в любви, и в карьере необходимо согласиться со своей семейной историей, вы все равно не можете ничего в ней изменить. - Когда принимаешь как данность все тяжелое, что было в истории семьи, то автоматически принимаешь и все хорошее. - говорит Татьяна Шпилева. Образно говоря, нельзя взять только хороший дом и отказаться от плохой канализации в нем. Можно наследовать только все вместе. Не хочешь иметь дело с канализацией, отказываешься от всего дома. Так что, берите все, а там уже что-то можно и подправить при должном усердии, сделать капитальный ремонт своей жизни. А детям уже оставить лучшее наследство.
Благодарность как источник перемен к лучшему
Самое сложное для ребенка, хлебнувшего по полной трудностей бытия, это быть за них благодарными, быть вообще благодарным за хоть что-то, даже за очень хорошее. Благодарность в себе нужно воспитывать. Сначала можно механистически, а затем словно бы натренируется мыщца, отвечающая за «спасибо» и душа возрадуется, и пойдут плоды.
В феноменологическом подходе есть такой упражнение, которое называется «Благодарность на заре жизни». Составлено оно немецкими психологами, первая публикация была в книге Б. Хеллингера «И в середине тебе станет легко».
Как делать? Представлять по очереди маму, а потом папу и произносить следующий текст. В нем выверено каждое слово. Этот текст в некотором смысле может быть диагностическим инструментом: если какая-то фраза вызывает отторжение или болезненную реакцию, значит, именно здесь кроется заноза, это место воспаления в душе. Я даю этот текст, но прекрасно осознаю, что очень редко кто способен сразу приступить к выполнению этого простого упражнения. Потому что в его простоте - полный переворот сознания и жизни. Нужны большие внутренние силы и готовность к переменам, чтобы действительно сделать его.
Представляя маму:
«Дорогая мама, я принимаю все, что ты даешь мне, все, целиком, с чем бы это ни было связано, я принимаю все по полной цене, которую это стоило тебе и которую стоит мне. Я что-нибудь из этого создам тебе на радость. Это не должно было быть напрасно. Я крепко это держу и дорожу этим, и если можно, я передам это дальше, так же, как ты. Я принимаю тебя как мою маму, а ты можешь располагать мной как своим ребенком. Ты — та, кто мне нужен, а я — тот ребенок, который нужен тебе. Ты большая, а я маленький (-ая). Ты даешь, я беру, дорогая мама. Я рад(а), что ты приняла папу. Вы оба — те, кто мне нужен. Только вы».
Затем то же самое - отцу:
«Дорогой папа, я принимаю все, что ты даешь мне, все, целиком, с чем бы это ни было связано, я принимаю все это по той полной цене, которую это стоило тебе и которую стоит мне. Я что-нибудь из этого создам тебе на радость. Это не должно было быть напрасно. Я крепко это держу и дорожу этим, и если можно, я передам это дальше, так же, как ты. Я принимаю тебя как моего папу, а ты можешь располагать мной как своим ребенком. Ты — тот, кто мне нужен, а я — тот ребенок, который нужен тебе. Ты большой, а я маленький (-ая). Ты даешь, я беру, дорогой папа. Я рад(-а), что ты принял маму. Вы оба — те, кто мне нужен. Только вы».
Немецкие психологи говорят, что кому этот шаг удается, тот в ладу с самим собой, он знает, что он такой, как надо, и чувствует себя цельным.
Правила для родителей, препятствующие употреблению алкоголя и наркотиков
Как родители, мы ответственны за установление правил для наших детей, которым они должны следовать. Это касается также употребления алкоголя и наркотиков, поскольку они являются серьезной угрозой благополучию ребенка. Однако наличие таких правил — только половина дела; мы должны быть готовы провести в жизнь наказание,когда правила будут нарушены.
1. Будьте реалистичны при установлении правил, объясните причины их неукоснительного соблюдения. В чем они состоят и какое поведение ожидается. Объясните последствия нарушения правил: какое будет наказание, как оно будет применяться, и сколько времени будет действовать и что будет достигаться этим наказанием.
2. Будьте последовательны. Объясните ребенку, что правило не употреблять алкоголь и наркотики остается в силе постоянно — дома, в гостях, на улице, где бы ребенок ни был.
Будьте разумны и последовательны. Не добавляйте новых последствий, которые не обсуждались до того, когда правило было нарушено. Избегайте нереалистичных угроз типа «Отец убьет тебя, когда придет...». Старайтесь реагировать спокойной и осуществите наказание, которое ребенок ожидает получить за нарушение правил.
Как родители, мы должны иметь точную и современную информацию о наркотиках с тем, чтобы передать ее детям. Нашего мнения о том, что «это ужасно, губительно», недостаточно, чтобы помочь ребенку. У нас есть знания об обычных лекарствах, их действии на психику и человека — это уже повод для разговора и обсуждения с детьми. Хорошо информированные родители способны лучше распознать симптомы проблем, связанных с алкоголем или наркотиками, если они появляются у ребенка.
Родитель должен:
1. иметь представление о типах наркотиков и алкоголя, наиболее распространенных в настоящее время, и опасностях, связанных с каждым из них;
2. уметь распознавать средства, приспособления и детали для употребления наркотиков;
3. знать уличные, жаргонные названия наркотиков;
4. знать, как они выглядят;
5. знать косвенные признаки употребления алкоголя и других психоактивных веществ и быть начеку в отношении изменений поведения и внешнего вида ребенка;
6. знать, как оказать помощь, если Вы подозреваете, что Ваш ребенок употребляет алкоголь или наркотики.
Причины и признаки
Почему люди употребляют наркотики?
· Потому что доступно (очень выгодный бизнес играть на человеческих слабостях).
· Потому что подчиняемся давлению, не умеем сопротивляться.
· Потому что нет своего решения.
· Потому что не хватает критического мышления.
· Потому что не умеем справляться со стрессом.
· Потому что кажется безобидным, неопасным.
· Потому что не понимает своих проблем, в частности не умеем общаться.
· Потому что не умеем оценивать степень риска, не умеем заботиться о себе.
· Потому что не умеем понять свои чувства и чувства других и тд.
Когда это можно заметить?
· Когда нарастает безразличие ко всему, что было интересно.
· Когда видим уходы из дома и прогулы в школе по непонятным причинам.
· Когда видим чрезмерно болезненную реакцию на любую критику.
· Когда видим избегание контакта с домашними.
· Когда резко снизилась успеваемость в школе.
· Когда просьба дать денег на одну цель постоянно подменяется другой.
· Когда из дома пропадают ценности.
· Когда по телефону часто раздаются звонки неизвестных людей.
· Когда пребывание в ванной или туалете становится чрезмерно длительным.
· Когда разговоры по телефону становятся насыщенными специфическим жаргоном.
· Когда резко меняются музыкальные предпочтения.
· Когда видим ухудшение памяти, невозможность сосредоточится.
· Когда видим частую и резкую смену настроения и активности.
· Когда повышенная утомляемость сменяется неукротимой энергичностью.
· Когда видим чрезмерную бледность кожи.
· Когда видим расширенные или суженные в точку зрачки.
· Когда видим покрасневшие веки и глаза.
· Когда слышим замедленную или резко ускоренную речь.
· Когда видим резкую потерю веса с колебанием аппетита.
· Когда время от времени наблюдаем быстро проходящие симптомы, похожие на простуду или грипп.
· Когда появился хронический кашель.
· Когда наблюдаем расстроенную координацию движений.
· Когда видим следы от инъекций, порезы, синяки, инфильтраты и нарывы в местах инъекций.
· Когда находим шприцы, непонятные порошки, маленькие коробочки, капсулы, бумажки, свернутые в трубочки, обожженную металлическую посуду и ложки.
· Когда лабораторный анализ свидетельствует о положительном результате.
Чего делать?
Внимательно наблюдать, если не уверены — накапливать факты, обсудить их с ребенком, обратитесь к специалисту самостоятельно или вместе. Найти, что можно изменить в своем поведении, чтобы воздействовать на ситуацию. Постарайтесь быть предельно последовательными. Привлеките к решению проблемы возможных союзников.
Чего не делать!!!
Не впадать в панику, не читать нотаций, не угрожать, не запугивать, не демонстрировать чрезмерного волнения, не терять самообладания. Не требовать обещаний, «что это в последний раз». Не рассчитывать на полную искренность. Не ожидать немедленных изменений в поведении ребенка. Не обвинять себя и окружающих. Не обещать применения нереальных мер.
Педагог- психолог Иванова А.В.
21.04.2015
Написать на эту тему меня заставило полученное мною письмо. «Не понимаю, почему моя дочь так неадекватно относится к подаркам – ей кажется, что все ей должны. Она даже не пытается уговаривать нас, когда ей что-то надо – просто ставит нас перед фактом, и все. Если отказываем – скандалит, обижается. Бросила институт, но работать так и не устроилась. Меня беспокоят здесь две вещи: 1. Она не считает, что у нее тоже есть какие-то обязательства перед нами (учиться, работать, делать что-то по дому) и 2. Такое впечатление, что ей от нас нужны только подарки и деньги, и она умеет их получать манипуляциями и скандалами. Что мы можем сделать, чтобы выбраться из этого круга?».
Я попробую рассмотреть ответ на этот вопрос несколько шире, чем банальное «Что делать?». Ведь если вы не понимаете – что именно происходит с ребенком, с вами и с вашими взаимоотношениями, выполнением каких-то правильных «советов» вы проблему не решите.
Брать и давать
Вариации на тему «Брать и Давать» меня как психолога интересуют уже много лет. А ведь здесь речь идет именно об этом.
Брать и Давать в отношениях мы можем очень по-разному. Подарки и деньги – только один из способов взаимообмена. Мы отдаем свое время, внимание, эмоции, выражаем благодарность, любовь, уважение, готовы оказать помощь, поделиться нужными ресурсами. В хороших отношениях обмен, как правило, сбалансирован (в той или иной «валюте»). А в отношениях проблемных почти всегда есть претензии, что один из партнеров отдает больше, чем получает обратно.
И, конечно, способность Брать и способность Давать закладываются именно в детстве, в родительской семье.
Так называемые «избалованные дети» - это те, кто привыкли брать, требовать, а то и просто отнимать. Они понимают, что почти любое их желание будет выполнено. И отдавать в ответ особенно ничего не надо.
Почему им дана такая власть, почему родители соглашаются так много вкладывать, ничего не требуя взамен? Это случается, например, в тех семьях, где ребенок – единственный свет в окошке не только у самих родителей, но и у многочисленных бабушек, дедушек, теть и дядь. Или в неполных семьях (мама так настрадалась, потеряв мужа, что теперь старается изо всех сил не потерять еще и ребенка). Или когда ребенок очень талантлив (или чем-то болен). Или если его родители сами когда-то были недолюбленными детьми.
Недолюбленные дети и недолюбленные родители
В любых отношениях, в том числе, и в семейных, есть такая закономерность. Власти больше у того партнера, кто этими отношениями меньше дорожит. То есть – менее привязан и зависим.
И наоборот – чем больше вы дорожите этим человеком, чем более важным, уникальным, привлекательным и т.д. вы его считаете, тем больше вы готовы «платить» за поддержание этой связи. Угождать, радовать, предсказывать желания, не делать больно, уступать, прислушиваться, отдавать последнее, лишь бы ему было хорошо… Да, в этом есть много «чистого альтруизма», как у Золушки. Но не только.
В таком поведении очень много надежды. Вы ждете, что ваши инвестиции когда-нибудь принесут дивиденды. В виде признания, благодарности, тепла, ответных шагов вам навстречу. Вы хотите стать для этого человека таким же важным, каким он является для вас. Даже если для этого его любовь придется "заслужить".
И вот это выслуживание может длиться годами. Потому что второму так удобнее – или потому что он по-другому строить отношения даже не умеет. А тот, кто недополучил ответного тепла, все пытается сделать что-то волшебное, чтобы его старания наконец заметили и оценили!
В детско-родительских отношениях взаимообмен Брать и Давать устроен чуть иначе.
Родители дают ребенку жизнь. Это тот дар, который дети никогда не в состоянии будут компенсировать.
Баланса здесь быть не может. В обмен за этот дар родители хотят от детей лояльности – хорошего отношения, терпимости, уважения, признания и (до определенного возраста!) послушания. И, кстати, послушание маленького ребенка необходимо родителям не само по себе и не в качестве поддержания субординации. Согласие с родительскими требованиями и их выполнение помогает ребенку эту подаренную жизнь сохранять и поддерживать, не попадать в потенциально опасные ситуации.
Родители непослушных детей чувствуют себя так, будто ребенок отказывается этим даром дорожить – не хочет брать что-то от родителей. Вот тогда и появляется мысль, что, наверное, мы даем ему слишком мало, ему это не ценно или недостаточно. И вот здесь может зародиться этот порочный круг – ребенок требует от родителей все больше и больше, продолжая демонстрировать свою независимость и нелояльность. А родители все больше пытаются угодить, заслужить, одарить и поймать в любимых глазах хоть тень благодарности.
Преданность как недостаток
Однако, есть еще один синоним лояльности – преданность. Только вот, если быть честным, в слове «преданность» есть два значения. Одно из них – очень почетное и благородное. Но с другой стороны, быть преданным – значит предать себя…
Если родители в обмен на все свои «жертвы» хотят от детей именно этого вида лояльности, детям очень трудно выполнить такое требование. «Будь таким же, как я! Я не могу принять тебя другим», - транслируют эти родители.
Это необязательно говорится прямо и вслух. Это подчеркивается тысячей маленьких штрихов: неодобрением непохожего мышления, затыканием рта, вариациями на тему «Не позорь меня перед людьми», нежеланием встать на сторону ребенка в трудной ситуации и т.д.
Однажды мне пришлось работать с мамой и ее 15-летней дочкой. Поначалу мне казалось, что мамины претензии вполне обоснованы – пусть убирается в своей комнате, моет за собой посуду, ест нормальную еду (а не чипсы с конфетами), не прогуливает занятия в школе. Но мамино лицо… она говорила о своих недовольствах даже не с болью – а с брезгливостью. Было видно, что она просто не может любить свою дочь несовершенной. Она бесконечно сравнивала ее с чужими (конечно, гораздо лучшими!) детьми, она рассказывала о долгих годах борьбы за «хоть какое-то уважение».
В определенный момент девочка перестала возражать, и просто расплакалась. Мы находились в шумном кафе, лицом к переполненному залу, а она безутешно рыдала и никак не могла остановиться. Я сидела рядом с ней, и поняла, что помочь ей можно только обняв ее – что я и сделала. Она с благодарностью уткнулась в мое плечо и продолжала плакать еще некоторое время, пока не успокоилась. А я все это время смотрела на маму… И, знаете, кажется, у нее не было ни малейшего порыва сесть на мое место и подставить дочери свое плечо и гладить ее по голове также, как я… Может быть потому, что она не понимала причины ее слез. А может быть потому, что она уже не верила, что дочь может взять от мамы такую заботу.
С подобными ситуациями я очень часто сталкиваюсь в своей работе. И сколько же боли за этим стоит и у детей, и у родителей! К сожалению, отношения во многих семьях складываются так, что родителям проще Давать что-то материальное (деньги, подарки, правильную еду, развлечения, вывозить на курорты). А вот когда нужно дать нечто эмоциональное (заботу, утешение, общий смех, сочувствие, поддержку, понимание), встает большой вопрос – способны ли это дать родители, и хотят ли это брать дети?
Разочарование в ребенке и обманутые родительские ожидания могут уже с самых ранних лет прервать хороший контакт с детьми.
И каждый отчуждается – в растерянности и с обидой. Родители не дают, потому что «не заслужил», а дети – не берут, потому что за это потом снова придется платить непомерную цену подчинением, согласием, подвижкой своих интересов. Проще сказать «Мне от вас ничего не надо!» или, наоборот, соглашаясь брать только деньгами и подарками.
И то, и другое свидетельствует о нарушенном эмоциональном контакте, и том, что за этим стоит большая душевная боль – иногда очень умело закамуфлированная под недовольство, досаду, раздражение, требовательность, жертвенность, агрессию или независимость.
Подарки – это утешительный приз, компенсация за то, что никак не получается найти общий язык и обмениваться радостью и любовью. Как сказала одна моя совсем уже взрослая клиентка, когда ее мама собиралась приехать ее навестить на несколько недель: «С ней надо будет разговаривать – и вот это меня больше всего пугает».
Разумный выход
Конечно, в каждом отдельном случае стратегия должна быть разной. Порой уже взрослые дети действительно садятся на шею и буквально терроризируют свою семью, пользуются родительской беспомощностью или виной. Такого допускать нельзя. И если ребенок совершеннолетний, и жить вам с ним невыносимо или даже небезопасно, лучше найти способ дать ему пожить самостоятельно – на свои деньги и на полном самообслуживании.
Надо уметь также и настаивать на разумном разделении обязанностей по дому, если вы живете вместе и ребенку уже больше 10 лет. Лично я считаю, что не надо приплачивать ему за вымытую посуду и чистую комнату, не надо делать их этого подвига. Просто дайте ребенку привыкнуть к тому, что помощь по дому теперь становится естественной частью его жизни.
Но самое главное – откройтесь для эмоционального контакта, не стесняйтесь показать свои чувства (и хорошие, и плохие)! Вы ведь тоже не железная, и не надо этого скрывать. Когда вы стараетесь найти для себя «правильную линию поведения» - это тоже своего рода манипуляция. Поэтому просто покажите ей себя-настоящую. Если плачется – плачьте при ребенке, а не в подушку. Так и скажите дочери или сыну прямо, что вам кажется, будто им от вас нужны только деньги и подарки, и вам от этого очень больно. Если больше не готовы выполнять детские прихоти – стойте на своем, даже если это непривычно. Трудно поговорить? Напишите письмо и оставьте ребенка одного с этой информацией на пару дней, чтобы он успел переварить и подумать.
Требовать от него, чтобы он рассказывала вам о своей жизни, если вы сами этого толком не делаете – бесполезно. Личный пример, как известно, – самый лучший воспитатель.
Откройтесь первой и «выдержите удар» безразличия, отчуждения, сарказма или любых других защитных реакций. Если вы сами изменитесь, ребенок не сможет этого не заметить. Как он захочет на это реагировать – это другой вопрос. Нет гарантии, что он сразу же растает, как по волшебству. Доверие восстанавливается не сразу, защитная броня еще долго будет при нем. Но – попробуйте. И вы почувствуете, насколько легче без этой привычной брони вам самой, вне зависимости от реакции ребенка.
Давайте ровно столько, сколько действительно считаете возможным, нужным и не обременительным. И если вам от нее что-то надо – не ждите, что он сама должна догадаться. Попросите об этом прямо и обоснуйте свою просьбу.
Пока вы по-прежнему находитесь в роли Всесильного, Непогрешимого и Самодостаточного Родителя, вашему сыну или дочери и в голову не приходит, что вы, на самом деле – просто слабая растерянная женщина, которой нужна помощь и сострадание. Покажите себя такой. Без брони. И посмотрите, что будет.
Здесь нет придуманных историй. За каждой исповедью стоит реальная, живая боль. Боль от материнской нелюбви.
В нашей культуре мать – это святое. Нельзя к ней чувствовать злость, обиду, иссушающую ненависть. Нельзя быть равнодушным. Только любовь и вечная благодарность. Несмотря на то, что многие проходят в своем детстве через ад абьюза, унижения и нелюбви.
Мы предоставили слово таким детям, которые давно уже выросли, но все еще несут в себе эту боль. Потому что у каждого из них есть потребность высказаться и быть услышанными. Эти истории мы показали саратовским психологам и спросили у них – как быть, если детские травмы не отпускают до сих пор? Это был трудный текст и для героев, и для авторов. Имена героев изменены по их просьбе.
Валерия, 47 лет:
Не считаю детство счастливой порой. В моем детстве были одиночество, страх, отчаянье, физическое, эмоциональное и сексуальное насилие.
Мои родители развелись, когда мне было три года. Отец пил и бил маму. Сначала приходил к нам, просил прощения, а потом исчез. Вспоминать об отце можно было только в контексте, что он «сдох под забором». Я тайно разглядывала его фотографии и радовалась, что похожа на него. И еще в одиночестве плакала, приговаривая: «Если бы папа был рядом, он бы спас меня от мамы».
Маму я очень любила. Не помню, чтобы она играла со мной в какие-то игры или читала книжки. Но моей любви это не мешало. Маме всегда было важно мнение окружения. Не дай бог кто подумает, что у нее, матери-одиночки, не удалась дочь. И поэтому она, отличная хозяйка, душа компании, спешащая всем на помощь, била меня за малейшие провинности, за опоздания домой на пять минут, за плохое поведение, за четверки, за всю свою неудавшуюся женскую долю.
Я, по мнению мамы, всегда должна была быть первой, лучшей. Я и была – умница, отличница, активистка, избитый породистый щенок с грамотами и медалями, которым можно гордиться перед друзьями и родственниками.
Но больше всего я боялась не физической боли. Я боялась перепадов маминого настроения – криков («не смей так разговаривать со мной, я твоя мать!», «не позорь меня»), унижения («ты такая же слабовольная, как твой отец, сдохнешь под забором, как и он», «ты еще не человек, ты получеловек»), агрессии («считай, что у тебя больше нет матери»), оскорблений («я посвятила тебе всю жизнь, я из-за тебя не выхожу замуж, а ты свинья неблагодарная»), игнорирования меня (когда она делала вид, что меня не существует, и не разговаривала со мной).
Мама сливала в меня все свои аффекты: злость, обиды, страхи, боль. Я привыкла улавливать малейшие колебания ее настроения. Как будто от меня зависел ее душевный комфорт. Как будто именно я должна была спасать ее изо дня в день. Я же не имела права злиться, обижаться, должна была быть сильной. Я не плакала даже у стоматолога, когда никакими наркозами и не пахло. Я все время чувствовала любовь к маме, страх, вину и эту мучительную, тягучую, скручивающую боль в солнечном сплетении. И часто думала: «Лучше б меня не было».
Конечно, она целовала, обнимала, тормошила меня, когда ей этого хотелось. Больше всего я любила болеть. Тогда мама становилась тихой, заботливой. До сих пор помню прикосновение ее губ к моему лбу, когда она хотела понять, не поднялась ли у меня температура.
Когда мне было 12 лет, ко мне в постель залез ее тогдашний мужчина и засунул мне руку под майку. Мне было больно (грудь только начала расти) и очень противно. Я рассказала об этом маме. Она так кричала, что я вру, что в тот момент я будто оглохла.
Я чувствовала панику, отчаянье, дереализацию, комната плыла у меня перед глазами. Но я привыкла, что «мать святая, мать всегда права». Ах да, еще всегда был прав учитель.
В 14 лет меня затащила в постель учительница русского языка и литературы. Я тогда даже не знала слова «секс» и понятия не имела, что бывают гомосексуальные отношения. Когда в самый первый раз учительница застонала от удовольствия, я спросила: «Вам плохо?» То, что это был сексуальный абьюз, я поняла спустя много лет. Учительница объясняла, что это любовь. Мне так хотелось тепла, близости, поддержки, что я в это поверила. Поверила в то, что у меня такой вот странный первый сексуальный опыт. Меня не очень интересовало, что делают с моим телом. Я будто раскололась и наблюдала со стороны за тем, что происходит в постели. Это длилось два года. Не было ни одного человека, с кем бы я могла поделиться происходящим. Словно я находилась в вакууме, в безвоздушном пространстве. До сих пор рада, что не рассказала тогда об этом маме. Она бы меня растоптала, уничтожила.
В 18 лет до меня домогался еще один мамин мужчина. Когда я поздно возвращалась домой, задвигал за мораль и орал, что «если бы я была его дочь, он бы меня за косы – и об стену». От такого лицемерия я взбесилась и рассказала матери о его домогательствах. Конечно, она не поверила. Снова крики, скандалы. Тогда я ушла из дома на какое-то время.
А в 19 меня изнасиловали. Групповое изнасилование. Их было трое. Я сопротивлялась, дралась. Мне разбили лицо. Когда я доползла до дома и разрыдалась, мать сказала мне, ревущей, что я и виновата, что «не надо *** [распутничать]» и потребовала: «Не ори! Отчим услышит». Больше мы об этом не разговаривали. Но эти слова травмировали меня больше, чем само изнасилование. Я, конечно, понимаю, что у наших родителей было трудное детство, отсутствие психологической помощи, их никто не учил справляться со своими эмоциями и тем более эмоциями детей. Но не думаю, что нужны какие-то особенные знания или сверхчувствительное сердце для того, чтобы обнять и пожалеть изнасилованную дочь.
Однажды, когда я была уже взрослой, мама меня прокляла. Так и сказала: «Проклинаю тебя». Не то чтобы я была верующей, но от этих слов мне стало страшно.
Как я справлялась? Всеми способами, которые заглушали боль: алкоголь, секс, творчество (стихи), селфхарм, попытки суицида, антидепрессанты, поиски своего психотерапевта. Я будто прошла через войну и зачем-то выжила. Нелегко осознавать, что твой первый и самый жестокий насильник – мать. Все другие абьюзеры были милосерднее.
Я замуровала свое прошлое от себя и старалась никогда-никогда о нем не вспоминать. Я внешне открытый, легкий, вполне успешный человек, любящий шутить и много смеяться. И еще я сильная. Могу выстоять там, где другие слягут. И помочь этим другим. Только вина всю жизнь придавливала. Иногда ненависть к себе. И флешбэки.
Впервые я рассказала обо всем на психотерапии, когда нашла все-таки своего терапевта. Разверзся ад. Это была невыносимая многомесячная боль. Я вся была боль. Но я впервые узнала, что такое безусловные принятие, сострадание, любовь и доверие. А еще поняла, что на мать можно злиться, что со мной нельзя было так обращаться. Что ад, через который я прошла, ни хрена не норма. Это было открытием, откровением. Оказалось, во мне много ярости по отношению к матери.
Мы работаем на терапии и с этой яростью, и с тем, чтобы я приняла свое прошлое и себя. В моем случае это, видимо, долгий путь. Но я буквально затоплена благодарностью к терапевту. Я чувствую ценность своих мыслей, чувств, переживаний. Осознаю, что имею на них право. Что, оказывается, не обязательно опираться только на себя, что можно просить и получать помощь. И чувствую постоянную поддержку терапевта.
С мамой мы видимся один-два раза в год. Как-то я попыталась напомнить ей об одном эпизоде моей истории. Она позвонила моим сыну и мужу и сказала, что я все вру.
Елена, 56 лет:
Тебя уже нет больше двух лет, мама. Но почему-то меня «это» не отпускает до сих пор и, видимо, уже не отпустит. Может, из-за недосказанности – мы так и не проговорили всё. А еще потому, что «оно» перешло дальше, теперь уже к моему сыну.
Ты ушла, так и не пожелав меня выслушать, лишь однажды сказала, что тебе «не надо было на меня кричать», что было равносильно извинению, ведь ты никогда не извинялась.
А кричать ты любила, делала это самозабвенно, со вкусом, сама себя подогревала, входила в раж и в этом состоянии никого не слышала. Прорвать крикливую ругань было невозможно. Я оправдывалась, объясняла, доказывала – бесполезно. Тогда и выработала дурную привычку говорить мало (чтобы успеть вклиниться в паузу) и бить словом больно (чтоб достучаться). Когда я уже училась в старших классах, у тебя появился новый бзик: «Ты плохая дочь, уходи из дома». Я ушла после окончания школы – подыскивала квартиру и работу, пришла за вещами, и ты оставила меня. Не извинилась, но гнать перестала.
Я все детство пыталась понять, чем же вызывала у тебя такую ярость на грани ненависти. Ведь я знала тебя и другой: ты разговаривала с нами у теплой печки, пекла «Наполеон», играла в настольные игры. Да и я не была плохой дочерью: полностью взяла на себя заботу о младшем брате и домашние дела, так как отец рано погиб и ты поднимала нас одна. Я жалела тебя, любила тебя, оправдывала тебя. До нового скандала.
А еще было стыдно перед соседями, ведь твой крик стоял на всю улицу.
Ты не била, но могла так унизить, находясь в состоянии этого дикого транса-ора, столько гадостей наговорить, что еще хуже. Заводилась внезапно, с пол-оборота. Поводом могли быть разбитая тарелка, неубранные вещи, потерянный тобою же кошелек («признавайтесь, вы украли»). Однажды в запале вышвыривала белье из шкафа, под руку попался мой подарок. В школе на уроке труда к 8 Марта мы делали картину из пластилина на стекле, тебе очень понравилось. Схватила: «Не уберешь – разобью». До сих пор помню эту сцену как в рапиде: мы смотрим друг другу в глаза, затем подарок с размаху грохается об пол, летят осколки. Они во мне до сих пор.
Возможно, если бы я сразу выполняла твои приказы, была послушной, таких сцен не было. Но ведь ты же сама «выбивала» из меня слабохарактерность – чтобы «могла за себя постоять».
Однажды присутствовавшая при скандале знакомая сказала: «Ты за то время, что кричишь, дала бы ей тряпку, она и перемыла бы все полы». Эта фраза для меня стала ключом к разгадке: тебе просто нужен этот способ вампиризма. Чтобы вылить накопившуюся негативную энергию. А на роль девочки для битья была выбрана дочь. Возможно, потому что «пошла в породу отца», которого ты считала слабаком. На брате тоже отрывалась, но меньше – «ты старшая», или у него более легкий характер («в мою породу»), или потому что «сына всегда хотела».
Самое удивительное, что это не изменилось, когда мы сами стали родителями, я по-прежнему оставалась виновна во всех земных грехах. Чтобы сохранить свою психику, просто меньше общалась, уходила, видя, что ты начинаешь заводиться. И к прежним комплексам добавилось чувство вины за твою одинокую старость…
Я никогда не хотела тебе отомстить, но часто представляла тебя больной: ты лежишь в постели, я за тобой ухаживаю и все-все тебе рассказываю, а ты слушаешь и не перебиваешь. Это был единственный способ объяснить, что я чувствовала, когда была маленькой и такой же беспомощной. Чтоб ты поняла: ребенка надо любить, а не перебрасывать на него свои жизненные тяготы. Что дочь не «твое говно», а человек, которого нельзя ломать через хребет. Она не может быть такой, какой хочется тебе, просто потому, что она уже родилась другой. Помимо твоего или ее желания.
Но ты ушла внезапно. А незадолго до этого после очередного скандала и полуторагодовалого бойкота я пришла к тебе мириться, ведь ты никогда этого не сделаешь первая. Потому что могла не успеть и всю оставшуюся жизнь корила бы себя еще и за это.
Я перечитала уйму литературы по психологии, давно все разложила по полочкам, все поняла и простила тебя. Но заноза не выходит. Видимо, потому что я невольно поделилась ею со своим сыном. Больше всего на свете я бы хотела, чтобы неумение строить отношения с самыми близкими, доставшееся тебе от твоих родителей, закончилось на мне. Но, видимо, это проклятие рода.
Олеся Кавалерчик, системный семейный терапевт, клинический психолог:
Тяжесть произошедшего с героинями очевидна для них и специалиста. У психики нет понятия времени, часто события прошлого продолжают оказывать значительное влияние на нас в настоящем.
Последствия насилия проявляются в форме особых жизненных сценариев, психосоматических заболеваний, суицидального и самоповреждающего поведения, различных злоупотреблений (наркотиками, алкоголем, лекарственными препаратами), нарушений, связанных с неприятием своего тела, нарушений в сексуальных отношениях с партнером.
Одной из самых острых для проживания является травма привязанности и развития, полученная в детстве, заключающаяся в разрыве безопасного контакта с фигурой значимого взрослого, осуществляющего заботу и защиту. Последствия таких травм затрагивают самые базисные, витальные механизмы формирования психического здоровья человека.
Привязанность обеспечивает выживание уязвимого человеческого детеныша за счет безусловного следования за фигурой родителя, процесс перенятия ребенком модели восприятия себя и мира, паттернов поведения и взаимодействия с окружением.
В ребенке буквально заложена изначальная потребность любить и оправдывать во всем своего значимого взрослого из-за страха быть покинутым (тождественно страху смерти).
На ранних этапах развития человек идентифицирует себя со своим телом, после – с эмоциями, и уже потом – с целостным образом, потому жестокое обращение с телом (удары, физические наказания, акты сексуального насилия) и психологическое насилие (грубость, крик, унижения и т.д.) влекут за собой деформацию я-концепции («если мне плохо» – значит, «я плохой»).
В истории Валерии у ребенка был сформирован ненадежный и игнорирующий тип привязанности (мать не удовлетворяет потребности ребенка в контакте, валидации эмоций, не контейнирует, не создает чувство защищенности и опоры, табуирует для ребенка выражение чувств злости и недовольства, отстаивание собственных границ).
В истории Елены привязанность также ненадежная, но амбивалентная: мать то демонстрирует модель здоровых отношений (разговоры у печки, торт «Наполеон»), то кричит и наказывает, чем создает у детей ощущение тревоги, постоянного страха.
Часто холодность и жестокость матери к ребенку актуализируются ее личным травматичным опытом детства, что отражается на психической неготовности быть теплой, опорной и принимающей фигурой для своего ребенка.
Мы можем лишь догадываться об истинных причинах, лежащих в основе подобных взаимоотношений с детьми, но то, что матери Валерии, по словам героини, было важно общественное мнение, может свидетельствовать об отчаянном поиске любви и принятия, попытке «добрать» от посторонних людей того, чего так не хватило самой, а именно принятия, любви, поддержки и признания «Я хорошая» мать, хозяйка, подруга.
Люди, которые подвергались насилию в детстве, испытывают проблемы с эмпатией, часто приобретают склонность к агрессии и проявлению насилия в своей семье по отношению к близким. Это история межпоколенческая, мать недополучила любви и тепла от своей матери и не способна в полной мере реализовать материнский потенциал уже со своими детьми. Подтверждение этого – слова Елены, которыми она заканчивает свою историю: «Больше всего на свете я бы хотела, чтобы неумение строить отношения с самыми близкими, доставшееся тебе от твоих родителей, закончилось на мне. Но, видимо, это проклятие рода». Конечно, это не имеет ничего общего с «проклятием» и прочими вариантами мистификаций.
Мать Валерии канализирует свои тяжелые эмоции посредством ребенка из-за недостатка ресурсов для выдерживания напряжения и чувства стыда. Невозможность смотреть в тяжелое и выдерживать стыд проявляется и в том, что она не верит дочери в историях про сексуальное насилие, обвиняет девушку в ответственности за изнасилование вместо помощи и поддержки и т.д.
Мать Елены, предположительно, не прожила полноценно все стадии процесса горевания после смерти мужа, что стало одной из причин нехватки ресурса для полноценной эмоциональной вовлеченности в жизнь детей. Елена вынуждена осуществлять роль функционального родителя для младшего брата. Ребенку непосильно справляться с подобным напряжением семейной системы.
Дети часто испытывают вину и стыд в ситуациях физического, психологического и сексуального насилия. С одной стороны, это связано с потерей контроля над своим телом и эмоциями, беспомощностью. С другой – детской психике сложно вместить, что родитель может быть плохим, сознание расщепляется, любимый родитель остается хорошим, а «плохая часть» – отправляется внутрь, в себе ребенок находит причины жестокого обращения с собой, погружаясь в чувство вины.
Потребность уже взрослого ребенка донести до родителя то, насколько тяжело и плохо ему было в детстве, часто связана с отсутствием эмоциональной сепарации, невозможностью самостоятельно удовлетворять потребность в поддержке и принятии. Взрослые дети эмоционально незрелых родителей до глубокой старости «голодают» по молоку родительской любви.
Нужно ли прощать своих матерей? Нет однозначного ответа. Каждый, переживший травму насилия, имеет право не прощать то, что простить невозможно, когда прощение равно предательству себя.
Однако возможно найти для себя объяснение (не оправдание!) мотивов, которыми были движимы обидчики. Простить – не значит согласиться с тем, что произошло; восстановить отношения или добиться сатисфакции – не значит предать себя и забыть о случившемся.
Куда важнее освобождение себя, решение не участвовать в прошлых событиях, «забрать кусок своей души» оттуда, где он с болью остался, отдать ответственность за случившееся тем, кто причастен, принять готовность жить со своими ранами и взять на себя заботу об их залечивании, не ожидая этого от кого-то другого.
«Важно не то, что сделали из меня, а то, что я сам сделал из того, что сделали из меня» (Жан-Поль Сартр).
Александра, 31 год:
Много чего невысказанного. Но до сих пор не могу об этом поговорить с матерью. Наверное, и не смогу.
Самая яркая по боли история. У меня никогда не было желания менять парней как перчатки. Я хотела найти «того самого», хотела семью и детишек. Начиная с 17 лет до сегодняшнего момента у меня всего было пять мужчин.
Итак, в 17 лет у меня начались первые половые отношения. В какой-то момент, даже зная, что предохранялась, я испугалась, подумав, что беременна. Решилась прийти к матери, рассказать про задержку. Она купила два теста. Один сделала сама, второй отдала мне. Потом скомандовала, чтобы я подошла к ней, и показала мне оба теста, велев определить, где чей. Зачем, я до сих пор не знаю. Оба теста были отрицательными. Я попросила не рассказывать отцу. Она рассказала, подчеркнув, что я шалава, а ему повезло, что он внезапно дедом не стал.
Я лежала подавленная у себя в комнате, в слезах. Пришла мать и абсолютно спокойным, будничным тоном сказала, будто в лицо плюнула: «Мне очень жаль, что ты оказалась легкодоступной, которая трахается с любым мужиком под любым кустом». На какое-то время меня не стало.
Потом, когда меня разорвало от осознания, что мать назвала меня *** [женщиной легкого поведения], случился взрыв. Я крыла матом себя, посылала ко всем чертям мать, переживала, зачем родителям нужна такая дрянь, как я. Мать не ожидала от меня такой реакции. Ошалело встала и ушла из комнаты со словами: «Ты еще и больная на голову истеричка». Потом смутно помню: я царапала ногтями стены в истерике, орала и выла, настолько было больно.
Отец пытался меня успокоить. В результате у них с матерью возник конфликт, мать кричала: «У тебя дочь ***** [распутничает], а ты ее защищаешь, она позор семьи!»
С того момента у нас с матерью началась холодная война. И длилась вплоть до моего первого брака. Тот брак был именно попыткой уйти в свободное плаванье, от постоянного контроля, скандалов и всех этих «ты должна, мы переживаем, не делай так», от подавления моего «Я».
Вторая история связана с периодом моего развода. Моему мужу кто-то написал в мессенджере, что я ему изменяю. Он поверил без всяких доказательств. Хотя у меня даже мысли такой не было. Я человек очень верный. Если люблю и живу с мужчиной, то все остальные мужчины меня перестают интересовать как возможные любовные партнеры. В силу наших тогдашних отношений мужу просто надо было за что-то зацепиться.
Муж уехал из Москвы в родной город подавать заявление на развод, рассказал о причине конфликта своей матери. Свекровь переиначила ситуацию и преподнесла уже моей матери собственную версию: будто мой муж застал меня «на горячем», вернувшись с работы.
Моя мать усомнилась в том, что я ничего плохого не сделала. Меня подкосило ее подозрение в такой тупой измене и отсутствие поддержки.
После этого я начала ежедневно пить. При этом работая в детском саду. Каждый вечер пила. Дремала час-другой и, как в тумане, ехала с ребенком на работу. Возвращалась, занималась домашними делами, укладывала спать сына и опять пила. И так почти месяц.
К великому сожалению, эти воспоминания постоянно всплывают. И куда мне это все слить до конца, как выговориться, я не знаю.
На мне до сих пор отражается воспитание меня не как нежной девочки, а как мужика, воина. Вся моя семья – военные. Моя мать – жена офицера, и какой-то своей частью она тоже военизировалась.
А я урод в семье. Иногда мне кажется, что в прямом смысле урод – и по внешнему, и по внутреннему содержанию. Потому что не такая, как они. Думаю по-другому, разговариваю по-другому, интересуюсь другим. В этом смысле всегда была изгоем, человеком с другой планеты. И такой они меня не принимали.
У меня до сих пор серьезные проблемы с самовосприятием. Я не люблю себя. Не считаю себя красивой, умной, занимаюсь самоуничижением, самоедством. Не могу адекватно принимать комплименты, похвалу, могу даже нагрубить в таких случаях. У меня второй муж, заботливый, любящий, прекрасный отец для детей. Иногда он спасает меня от меня самой. Во мне огромный запас нежности и любви, которые я не могу до конца раскрыть. Как будто блок стоит.
Несмотря на все это, я постаралась найти в себе силы и простить маму, хотя бы частично. Сейчас у нас более близкие отношения, она много помогает, и я благодарна ей за это.
Вера, 44 года:
Люблю маму. Каждый раз наворачиваются слезы, когда я с ней общаюсь. Люблю ее теперь как своего ребенка. Когда она умирала у меня на руках от инфаркта, когда в реанимации просила принести ей расческу, губную помаду и карандаш для бровей, я поняла, как ее люблю...
Но я помню, как гребла за ней говно, размазанное по квартире, как выводила ее из запоев, как выливала водку и не давала опохмеляться... Всегда буду помнить жуткие слова и фразы по отношению ко мне. Но я на нее не обижалась: за что ее прощать, она ни в чем передо мной не виновата, она такая, какая есть. Злилась – да и теперь злюсь, когда она начинает считать мои деньги.
В детстве всякое случалось. Совершенно жуткая для меня история (вот за нее я маму точно не простила), когда мне подарили на день рождения огромную куклу – пупса. Дядя из Германии привез. А мамина подруга подарила детскую мебель. Лет пять или шесть мне было. Это было такое богатство! Но мама взяла и все это отнесла в детский в сад, в свою группу (она была воспитателем). И мне это не просто не вернулось, но даже поиграть в это не пришлось. Это было предательством, аж до удушья.
Начиная с 12 лет я вязала безумные наряды из разных кусков пряжи, что мне отдадут или подарят. Каждый раз, когда я красовалась перед зеркалом, восхищаясь своим мастерством, мама говорила: «Сними и не позорься».
Мне 13 лет. Отдыхаем на турбазе. Я уже сформировалась. Стоим на пляже. Мама на меня смотрит и говорит: «Была бы ты красивой девкой, если бы не твои угри».
Мама с папой прожили 33 года вместе. Потом мама поехала в другой город, где познакомилась с мужчиной. Влюбилась. Он стал к нам приезжать.
Мама жутко меня ревновала к своему мужчине, выгоняла из дома, обзывала проституткой, шалавой и тварью за то, что я вышла из своей комнаты в свитере и колготках, чтобы погладить юбку на кухне. Мне было 19. Сколько они лакали водки тогда....
Старшая сестра моя, кстати, так и спилась, совсем деградировала, растеряла навыки коммуникации. Мама пить перестала после инфаркта.
Когда от меня ушел отец моей дочки (я тогда уже была паркетным журналистом, хорошо выглядела, нормально зарабатывала, появились интересные друзья, умные и богатые мужчины), дочке было четыре года. И как-то автоматически мама стала ею заниматься. Даже в больницу с дочкой ложилась. Жили мы втроем в маминой трехкомнатной квартире. Мою квартиру мама сдала квартирантам, причем пока я отдыхала на базе отдыха. В тот период у меня был женатый мужчина. Естественно, я общалась с ним тогда, когда ему удобно. Помню, мы вместе с ним провели субботу, он учил меня водить машину, а вечером подвез до дома. В воскресенье мы с мамой и дочкой готовили вкусности, общались. Позвонил мой мужчина, предложил пообедать вместе. Я стала одеваться. Мама развернулась ко мне и тихо так произнесла: «Нет, ты никуда не поедешь. Тебе хватит одного раза в две недели. Не надо так часто заниматься сексом». Обедать я уехала вместе с дочкой.
Во вторник уже выпроводила квартирантов из своей квартиры, в четверг заказала «Газель», чтобы перевозить вещи в свою квартиру. С мамой случился гипертонический криз. Она вызвала скорую, когда увидела, что я забираю кровати, диваны, игрушки. Я сказала, чтобы она училась жить одна. После того, как мы разъехались и стали ходить друг другу в гости, отношения наши стали корректнее.
Как я живу? Да нормально. Как я могу о чем-то сожалеть? Это моя жизнь. И ее не переделать. Был период, когда меня так затопил страх одиночества, что я меняла партнеров по двое за день. Безумный год был. Потом успокоилась, но начала пить. Однажды попала в больницу под капельницу на три дня: разрыв слизистой между пищеводом и желудком. Меня выворачивало кровью. Бросила пить совсем. Через год бросила курить.
Через пару лет, в 2010-м, меня накрыла депрессия. Панические атаки до обмороков. Я постоянно умирала. Только в 2011-м обратилась к психотерапевту. Он объяснил, что такое панические атаки. Начался период «таблеток счастья» – антидепрессанты, транквилизаторы... Два года проходила курс психотерапии. Все это время работала, работала, работала. Но есть то, что меня мучает. Я никогда не была замужем. Отец моей дочки так и не предложил мне выйти замуж. Никто из других мужчин никогда не говорил «выходи за меня замуж». Возможно, потому что я сама стала вести себя как мужчина.
Я принимаю жизнь: есть мама, сестра, дочь, друзья, мужчины, коллеги... Я дозированно со всеми общаюсь. Когда хочу. У меня нет слова «должна» по отношению к близким.
Мамина квартира для меня сейчас – место тыла. Я могу попроситься к ней ночевать, когда мне сильно плохо. Мы с ней обнимаемся, я люблю залезть к ней под мышку и полежать так. Мне нравится, как она пахнет, хотя теперь к ее запаху прибавился запах старости. Ни слова упрека или осуждения, даже когда приползаю к ней раненой и больной, от нее не слышу.
Иван Вдовенко, клинический психолог, сексолог:
В историях обеих героинь можно говорить о травме привязанности. Обе героини очень любят маму, тянутся к ней, мама не отвечает взаимностью, не успокаивает, не заботится, а, напротив, травмирует.
Ребенок от рождения получает право на жизнь, на свое мнение, на эмоции, на проявление сексуальности, любви и другие. Нередко эти права нарушены.
Мы не можем сказать, что получили героини, они описывают то, чего не получили. Например, не получили права на проявление сексуальности (когда мама Александры говорит, что дочь ведет себя «как шалава», а мама уже взрослой Веры настаивает, что та может заниматься сексом только один раз в две недели).
У Александры под запретом право на собственное мнение, проявление эмоций. Когда она плакала и царапала стену, мать назвала ее истеричкой и ушла.
История с игрушками, которые мама Веры отнесла в детский сад, – это отсутствие у ребенка права на собственные вещи. В самом маленьком возрасте (в два-три года) ребенок говорит «мое» и старается защищать свои игрушки. Почему мама так себя ведет? Здесь замешано социальное мнение. Она работает в детском саду. Принеся игрушки, она выделится среди взрослых и детей (дети будут играть, а им скажут, это «тетя Люда» принесла). Мама таким образом поднимает свой авторитет в социуме.
У мамы Александры есть ощущение социальной правоты (то есть это не ее мнение, а мнение общества, когда она говорит о том, что дочь – позор семьи). А когда родитель выражает мнение общества, он сильно давит на ребенка. Как будто это не мать, а общество так решило. В этот момент для мамы как будто не существует дочери. Перед мамой как будто чужая девочка, которая очень плохо себя ведет. Ее надо наказать. Никаких теплых материнских чувств женщина в этот момент не испытывает.
В дальнейшем такие травмы приводят к проблемам с противоположным полом, с друзьями, другими людьми. Человек может испытывать невроз, тревожность, склонность к алкоголизму и т.д. Какие-то триггерные точки, механизмы будут напоминать о травматичных событиях, возобновлять воспоминания вплоть до мельчайших подробностей и ощущений в теле и в эмоциях.
Почему матери поступают так с детьми? Скорее всего, этих прав не было и у них самих. Если у меня самого не присвоено право, то и ребенку я тоже с трудом могу это дать.
Ребенок – это эмоциональная нагрузка. У родителей, лишенных базовых прав, стрессоустойчивость, объемы любви невысоки. И когда дочь надевает мини-юбку, для мамы это травмирующее событие, внутри появляется много агрессии, с которой она не может справиться.
Тем не менее взрослые дети пытаются наладить отношения с родителями. Людям свойственно тянуться к ресурсу – в данном случае родительскому. Всегда остается надежда, что мама готовила кулечек любви и теперь ее даст. Но ничего она не готовила, никакого кулечка нет. Там, где ты не получил ресурса, ты его никогда не получишь. Просто мы иногда дорисовываем картинки (вот мама стала мягче), фантазируем на эту тему.
Когда с детства нарушен поток любви (любовь всегда движется сверху вниз в детско-родительских отношениях), во взрослой жизни трудно проявить себя. Такому человеку понятен сухой контакт, без любви. Потому что есть ощущение, что если проявишь любовь, тебя эмоционально пнут. Когда появляются любовь, забота, всепринятие, становится страшно. И люди часто убегают от этого.
Как научиться любить себя? Путей работы над собой много. Это и терапия, и религия, и различные аскезы – кому что больше подходит.
На самом деле любовь к себе присутствует всегда. Когда ребенок говорит, что он плохой, он хочет, чтобы его просто похвалили, дали любви и убедили его в том, что он себя любит. Дело не в том, сможет ли наша героиня Александра полюбить себя, а в том, сможет ли ее кто-то убедить в том, что она себя любит. Это может сделать муж, если она его пустит, терапевт с помощью травматерапии.
Можно сепарироваться от образов реальных родителей и создать образы желанных мам и пап, которые позволят реализовать базовые права. Психика плохо различает давние эмоциональные воспоминания от фантазий. То есть по деталькам можно создать идеальный образ мамы для себя. Которая будет любить и научит любви.
Андрей, 38 лет:
Основная эмоция, с которой ассоциируется детство, – страх. Физическое воздействие ко мне применялось редко (ну, отец пару раз выпорол ремнем да мать несколько затрещин дала с размаху). Главное ощущение – несоответствие тому образу идеального ребенка, который жил в голове у каждого из родственников. Иногда эти образы друг от друга отличались, и было непонятно, какой из них «правильно» идеальный.
Самым суровым наказанием было не собственно наказание (угол, лишение развлечений и т.д.), а огорчение родственника. Мама/папа/бабушка/дедушка обиделся/обиделись – всё, конец света: я полное ничтожество и не заслуживаю того, чтобы жить на Земле. Нужно как можно сильнее и дольше унижаться, чтобы заслужить их прощение.
В подростковом возрасте, когда происходила перестройка не только организма, но и мировоззрения, меня продолжало угнетать все возрастающее ощущение собственной никчемности, «неправильности», ненужности. Как будто «товар» не соответствует заявленным характеристикам и потому неликвиден, даже на распродаже с огромной скидкой на него вряд ли кто позарится.
Родители развелись, но при этом продолжали воевать за то, кто склонит меня на свою сторону. Мать постоянно обвиняла в том, что я весь в своего папашу-урода (даже когда я просто хотел есть или шел в туалет, звучали злобные реплики типа «весь в папашу, только жрать и срать, а толку никакого нет», слишком долго был в душе – «что угодно, лишь бы не уроками заниматься», делал уроки и не успел убраться или устал – «такая же свинья, как папаша, вас в один хлев надо поместить, давать помои раз в день, и пердите и срите там под себя»). А отец возмущался, что у меня «бабское воспитание».
Для сверстников я был слишком «правильным» (я боялся долго проводить время в компании), а по возвращении домой меня часто ждал скандал с двух-трехчасовым ором на тему того, какой я дебил безмозглый, скотина бессовестная, что меня надо сдать в психушку, срочно вправить мозги, иначе меня ждет тюрьма или скорая гибель.
Я научился по звуку открывающейся двери в подъездном тамбуре определять, кто именно заходит в коридор, и если понимал, что мать, у меня весь организм начинал сжиматься и трястись от страха: а вдруг она снова с порога начнет ругаться.
Мои собственные вкусы, желания и устремления постоянно объявлялись дурью, которой нормальный человек маяться никогда не будет.
Мать любила, глядя мне в глаза, монотонно-стонущим криком повторять: «От тебя ничего не зависит! У тебя НИЧЕГО НИКОГДА не получится!!».
Естественно, девочки мне тоже всегда нравились «не те»: «***** [женщина легкого поведения] очередная – кто сегодня позовет, с тем и трахается», – кричала мать. Когда я пытался заступиться за девушку, она билась в истерике: как я смею хамить самому родному человеку, для меня шалавы подзаборные важнее, чем родная мать.
Долгое время все это я воспринимал как абсолютно нормальное явление. Мне и в голову не приходило, что где-то может быть по-другому.
Все эти истории продолжают влиять на мою взрослую жизнь. Мне по-прежнему знакомы чувства обреченности, бесполезности, ненужности, сейчас они переносятся тяжелее, чем в подростковом возрасте. Пубертатом же уже не отмажешься.
По-прежнему работает формула «счастье – это отсутствие несчастья». Я так же искренне поражаюсь, когда кто-то со мной общается дружелюбно, с интересом, вниманием и пониманием – и тут же включаю защитную реакцию в виде стёба или самоунижения: а вдруг сейчас ударят по больному? Долго мучаюсь, если кто-то не ответил на сообщение: наверное, я просто человека уже достал, а он из вежливости не посылает открыто. Начинаю «прощупывать почву» и уже действительно становлюсь навязчивым...
Я работаю с психологом не первый год, и положительные изменения, безусловно, есть. Но глубокие травмы на то и глубокие, что одной условной «обработкой йодом» не обойдешься: зарастает все очень долго и медленно. Такое ощущение, что сейчас я преодолеваю период, который должен был пережить лет двадцать назад.
Злости на мать у меня как таковой нет. Есть, видимо, обида... а злость в основном на себя. Я не хочу с ней даже проговаривать эту тему – было несколько попыток, из которых я понял, что она может при определенном настроении признать все, что я говорю, и даже извиниться, но дальнейшее общение опять продолжится в ключе «ты должен делать то, что я говорю, и вообще подумай, что люди скажут».
Я мечтаю забыть все, что происходило со мной в детстве и особенно в подростковом периоде. Или, по крайней мере, стать к этим «мемуарам» более равнодушным.
Анастасия, 28 лет:
Мои родители развелись, когда мне было семь лет. Отношения их были абьюзивными. Мама была жертвой. В общем-то, у нее был выбор – быть жертвой или нет. Но в наших с ней отношениях у меня выбора не было.
Как только родители развелись, а развелись они со скандалом, с разделом имущества, я стала слышать с завидной регулярностью, что мой папаня козел. Не слушать это у меня варианта не было. У мамы была очень большая обида. Результатом стало то, что мой отец перестал со мной общаться. Некоторое время папа забирал меня на каникулы, выходные. Мама вставляла палки в колеса. А отец мой такой неженка, что общаться со мной прекратил. Отношения восстановились, только когда я стала поступать в университет.
Голос у меня прорезался лет в 15. На мамины закосы о том, что я копия отец, а отец козел и мудак, я начала говорить, что мне крайне это неприятно, что я это слушать не хочу, что пора сворачивать эту заевшую пластинку. Мама очень бурно реагировала, доходило до скандалов. Любая наша ссора сводилась к обсуждению отца. Она до сих пор не пережила обиду на него.
Когда я стала общаться с отцом, убедилась сама, что он так себе человек. И маме не надо было об этом петь мне на протяжении 27 лет. По сути, она скидывала свою нерешенную психологическую проблему, свою боль по результатам брака на меня. Какого фига на мне, мама, лежит твоя ответственность за твой неудачный брак, почему я в этом виновата?
Конечно, у меня есть на нее обида за это, но я не хочу прерывать отношения. Мы прекрасно общаемся, она мне очень сильно помогает. Но даже работа с психотерапевтом не дала мне возможности полностью отпустить эту ситуацию.
Гораздо интереснее получилось с отцом. Наши с ним отношения тоже были абьюзивными, в которых я назначила себя быть жертвой. Уже студенткой я ездила к нему несколько раз за год в другой город. И каждый раз возвращалась оттуда с тяжелым сердцем. Он крайне сложный для общения человек. И только полтора года назад, когда я пошла к психотерапевту и рассказала, что вот я езжу к отцу и возвращаюсь оттуда со слезами на глазах, он меня спросил: а зачем ты туда ездишь, ты что, мазохистка?
Такую простую мысль сказал психотерапевт: не обязательно любить своих родителей только потому, что они твои родители. Если тебе трудно, почему не прекратить отношения? Как много проблем решает эта мысль.
Еще появление своего ребенка позволило мне понять, что если ты своего ребенка любишь, ты сам проявляешь инициативу, ты хочешь знать, как твой ребенок живет. Ты хочешь, чтоб ему было хорошо, ты интересуешься им.
Как итог: я общаюсь с мамой, хотя часто вполуха, и прекратила общаться с отцом. И знаете, мне отлично.
Асель Борисовская, психолог:
Желание Андрея, судя по его истории, произрастает из веры в то, что если бы он был идеальным, его бы любили. Все люди хотят, чтобы их любили. Проблема возникает там, где это желание слишком болезненно разбивается об реальность.
Ребенок ждет от матери любви, доброты и заботы. Но не просто ее не получает, а получает ненависть, как бы в наказание за то, что он сын своего отца, то есть тот, кто он есть. Это фундамент патологического чувства вины («я злюсь скорее на себя»). Так человек сам воспроизводит то отношение к себе (самоуничижение), которое он испытывал со стороны тех, на кого надеялся в детстве.
Справиться с чувством обреченности и бесполезности можно, пока человек жив, пока хочет для себя лучшей жизни и готов прилагать к этому усилия. Варианты есть. Для психологической проработки вам понадобятся (здесь мы должны быть честными): время, деньги и много душевных сил.
Как правило, люди обращаются к психологу, когда их душевное страдание достигает предела, и, обращаясь за помощью, они полуосознанно ждут, что теперь, в терапии, их жизнь будет становиться все лучше и лучше. Эта надежда естественна. Но специфика глубокой психологической работы такова, что ее целью является освободиться от того, что мучает, обнаружить себя под слоем травм и защитных механизмов, а не обрести новое сакральное знание. Если человек перегружен родительской ненавистью и своими бессознательными ответными чувствами, ничего «нового» в него не полезет – место уже занято.
Чтобы освободиться, на каком-то этапе будет нужно «вспомнить всё» – и постепенно, погружаясь глубже, заново пережить. Это воскрешает старую боль. Иногда на это хватает своих душевных сил и поддержки терапевта, иногда этих ресурсов оказывается недостаточно, по разным причинам. Хорошая новость, что всегда можно пробовать снова, пока вы живы и хотите лучшей жизни.
Иногда людям кажется, если они перестанут общаться с родителями, это принесет в их жизнь облегчение. Или, наоборот, жизнь наладится, если донести до мамы или папы, как больно их ребенку было в детстве, те поймут, признают, изменят свое отношение, наконец-то всё будет как должно было бы.
Реальность такова, что это два отдельных направления работы – отношения с родителями во взрослом возрасте (которые могут оставаться абьюзивными или перестать быть таковыми) и психологическая травма. Общаться или нет – вопрос отношений между двумя уже взрослыми людьми. Избавиться от влияния детской травмы (которая встроена во внутренний мир человека как призма, через которую воспринимается реальный мир) – вопрос сугубо внутренней проработки.
Могу ли я позволить себе не любить родителей и не испытывать чувство вины при этом? Над этим психологи и помогают работать людям.
Парадокс в том, что когда удается высвободить застрявшие в глубине злость и ненависть, это место освобождается для любви. Прежде всего для любви к себе, хотя любовь к себе и любовь к родителям – на глубинном уровне одно и то же.
Ольга, 47 лет:
Слово «травма» не очень люблю и не принимаю в отношении себя. Мне даже в раннем детстве хватало философского подхода к жизненным обстоятельствам, чтобы не давать им себя как-то непоправимо ранить.
Мама – человек неуравновешенный, истеричный. Поэтому били меня как за обычные проступки – испорченные или потерянные вещи, непослушание, за неосторожно сказанные слова, так и за то, что заболела – когда меня рвало или кашляла по ночам. Мама это объясняла тем, что я притворяюсь ей назло. Если она была разъярена на улице, то вела себя внешне спокойно, но стискивала мне руку так, что пальцы скрючивались в веревку. До сих пор это чувство кисть помнит.
Самая сложная тема для меня – это общение с дедушкой и бабушкой с папиной стороны. Когда родители развелись, мама запрещала мне с ними видеться, а они приезжали через весь город ко мне в детский сад с гостинцами. Я научилась врать и прятать подарки. Когда это вскрывалось, мне доставалось очень сильно.
Била она без всяких скидок, вкладывалась по полной, использовала подручные предметы. Мы жили тогда в панельном доме-малосемейке, там все слышно сквозь стены через три квартиры. Отовсюду похожие звуки раздавались время от времени.
Много лет спустя сестра прятала у меня подарки, переданные ей отцом. Те же запреты, те же наказания. В раннем детстве ребенок воспринимает семью как данность. У меня такие родители, у Сашки такие, у Женьки совсем другие. Живи, приспосабливайся. Потом, у нас же было свободное детство. Практически бесконтрольное – кружки, секции. Я даже в садик ходила сама. Дедушка со мной много занимался, а бабушка просто не чаяла души. Мне хватало их любви, чтобы не зацикливаться на домашних проблемах.
Маму я не любила. Точно помню момент, когда это поняла. Мыла полы и почему-то подумала – я не люблю свою мать. Мне тогда было лет двенадцать. Очень спокойно приняла это решение, будто оно всё расставляло на свои места. Без шока и излишней трагичности.
У меня была маленькая сестра, ее били за то же самое. Я учила ее перетягивать горло одеялом ночью, придушивать себя, чтобы не кашлять.
Когда мама задерживалась, мы были с сестрой дома одни. Одни ели, одни ложились спать. Тогда к моему объективному беспокойству подмешивалось откровенное желание – а пусть с ней что-то случится, и мы будем жить одни! Я все умею. Зачем она нужна?
В восемнадцать лет я ушла из дома. Сказала себе – если я тут останусь, то стану такой же. Ушла без претензий к прошлому, чтобы строить свою семью. Максимально не похожую на ту, в которой выросла.
Сестру жалко было. Она человек другого склада. У нее была обида на жизнь, и она не могла, да и не пыталась с ней справиться. Все время что-то пыталась доказать маме, у них шла настоящая война. Все кончалось грандиозными скандалами, даже милицией и клеткой-обезьянником по заявлению мамы. Потом сестра совершила попытку суицида, лежала в больнице. Выписалась – неделю прожила у мамы, но та истерила. Я забрала сестру к себе, а мама пустила квартирантов.
С сестрой у нас сложное общение, были перерывы. Сейчас она говорит только о хорошем, а темы, которые ее могут вывести из равновесия, резко игнорирует. Мне это кажется искусственным, но если эта формула ей подошла, то лучше так.
Мстить матери я никогда не хотела, хотела поменьше встречаться. Простить можно всё. Хотя бы потому, что с ней таки ничего не случилось и она благополучно возвращалась из кино, ее можно простить. Потому что если бы произошло то, чего я тайно хотела, то как бы я с этой травмой жила?
Сейчас мы общаемся, и она даже успокоилась. Милая пенсионерка, ездит к нам на дачу, водит внучку на гимнастику и в музыкальную школу. Совсем другой человек. Спрашивать с нее нечего. Я один раз за всю жизнь пыталась ей задать вопрос, давно уже. Она возмущенно сказала: «Не было такого!» Может, она так и жила всю жизнь. Срывала зло, а потом говорила себе: не было такого – и сразу забывала. У меня нет зла по отношению к ней. Но не хочу, чтобы других детей били.
Марина, 42 года:
Я не хочу рассказывать свою историю. Тяжело погружаться в эту бездну. Но не смогла проигнорировать тему, близка очень. На мой взгляд, у конфликта «мать – дочь» не бывает happy ending. Если это реальный конфликт, а не детские обиды: мол, в школьные годы била ремнем за двойки и не пускала на дискотеки.
Реальный конфликт – это когда ты в 15 лет начинаешь подозревать, что «с тобой поступают как-то не так», в 20 осознаешь, что это на самом деле так, а в 30 и 40 хлебаешь это самое «как-то не так» полной ложкой. И все заверения, которыми в юности пичкали доброхоты-родственники («вырастешь, поймешь, как мама была права», «еще спасибо родительнице скажешь», «будешь взрослая, вместе с мамой посмеетесь»), рассыпаются под твоими ногами.
Это страшно, поскольку пуповинная связь чертовски сильна. И все эти годы тебя дерет на части чувство вины – не смогла наладить отношения с матерью, и жесткое понимание, что наладить ничего невозможно, ибо человек тебя не слышал ни в 15, ни в 30, ни в 40 лет. И не услышит никогда...
Мать с возрастом начинает требовать все больше внимания и душевного тепла, а взять все это неоткуда… Поскольку ты этого материнского тепла (как и внимания) не получала.
Соответственно, и отдавать нечем – закрома пусты. И хотя все это понимаешь, чувствуешь себя при этом паскудно. Так уж получилось, что большинство моих подруг ведут с мамами задушевные разговоры на кухне. Щебечут часами по телефону, хвалятся успехами детей, обсуждают обновки. Берут родительниц на семейный отдых (мужья только «за»). А тебе снова больно, и чувство вины: почему у меня не так? Детская зависть и обида, хотя уже и поблекшая в красках...
Правда, со временем выясняется, что ты – не одна. Свежеприобретенные приятельницы в разговоре «под винишко» слегка, кончиками пальцев, касаются больной темы (боже, как мы все боимся осуждения! ведь мать – это святое!). И если видят в глазах понимание, выплескивают свои истории. Страшные, трагические, не менее печальные, чем моя собственная.
Причины конфликтов и разногласий разные, но итог у всех одинаков: «мать – абсолютно чужой человек». И каждая пытается найти соломинку, за которую можно уцепиться, чтобы этот маятник перестал раскачивать твою психику.
Близкая подруга, каждый раз приезжавшая от своей родительницы оболганная, униженная, с трясущимися руками, как-то зашла в церковь. Просто не знала, куда еще идти. Попала к батюшке, долго готовилась, постилась, исповедовалась. Рассказывает с большими глазами: «Представляешь, что мне батюшка сказал?! Я ему выкладываю: мол, грех большой, не люблю свою мать, она всю жизнь по мне трактором ездит, принижает, абсолютно не ценит. А он мне говорит: любить вы должны Господа Бога, а мать – почитать». Простая истина, но для человека стала той самой соломинкой. И ее отпустило. К сожалению, не всем удается «зацепиться» и выплыть. Чаще выживших просто нет.
Я не сержусь на свою мать и не чувствую к ней ненависти. Просто постепенно с ужасом начала осознавать, что этот человек разрушил не только свою жизнь (да, мне ее до сих пор жаль), но и жизнь нашей семьи, рассорив родственников. В итоге мать осталась одна, ждет от меня того самого внимания и тепла, а его нет. Есть только жалость, смешанная с легкой неприязнью.
Олег Новоселов, психолог:
Степень травматизации ребенка зависит от степени психологической зрелости его мамы.Под словом «мама» мы чаще всего «понимаем» что-то любящее, заботливое, почти святое. Так ли это на самом деле?
В силу менталитета, нашего воспитания часто восприятие нами родителей искажено. Роль ребенка – быть «под» родителями до определенного момента. Этот момент и есть наше «созревание». Не каприз или нежелание подчиняться, а именно зрелость. Если хотите: принятое решение брать на себя ответственность за свои поступки.
Если мы не будем канонизировать роль родителя, то увидим обычного человека, у которого есть свои надежды, ожидания и ошибки. Как живые люди мы стремимся «взять» от жизни что-то хорошее (приятное). Это основа незрелого (детского) поведения.
Мы все настолько разные, что это делает нас похожими друг на друга. В любом поступке, истории прочитанной или услышанной каждый из нас находит отголоски той или иной стороны героев этой истории. У нас разный жизненный опыт, разный психотип, характер. В одной семье растут разные дети.
Вот этот момент, когда одна из героинь поняла, что не любит мать, на мой взгляд, дает понять, в каком возрасте произошла психологическая зрелость нашей героини. У ее младшей сестры этого не случилось, и старшая приняла на себя роль хорошей матери для сестры, а потом и для самой матери. Что, по сути, тоже не совсем верно.
Зрелость – это то, чего не хватает современному человеку.
Будучи студентом как-то услышал фразу, сказанную в отношении нашей страны одним из приезжавших в период перестройки первых знаменитых психотерапевтов: «Вы страна недолюбленных детей». Очень точно сказано.
Если больно в сорок лет – это обида. Обида на маму, на судьбу, на себя и свою жизнь. Многих эта обида толкает на поиск «мамок» или «папиков», которые должны нам что-то. Или еще худшую зависимость – алкогольную или наркотическую. Кто-то делает выводы и просто молчит о своей обиде, тем самым «отравляя» неокрепший мозг своим детям про то, как «нужно» относиться к своим родителям.
Как поступить? Работать над собой, любить своих детей. Не получается самому, обращаться за помощью. Кому-то в помощь духовный наставник, кому-то психолог.
Возвратить отношения с мамой в зрелом возрасте проблематично, если вы их детьми не видели. Тут надо, скорее, пробовать создавать новые, взрослые, зрелые отношения. По сути своей это и есть «Почитай отца твоего и мать твою».
Ирина, 50 лет:
Моей маме уже за семьдесят, но она до сих пор яркая, активная, занимается спортом, путешествует, постоянно ходит в театр и на концерты, много общается с подругами и такой была всегда, сколько я ее помню. У нее дома на самом видном месте висят ее фотографии в окружении друзей. В дальнем углу – фото внучки. Мое фото – на кухне.
Это принцип жизни: она – самая-самая.
С моим отцом она развелась, когда я ходила в детский сад. Быстро вышла замуж второй раз. И мы переехали в село, где жил отчим. Из детских развлечений там я помню лес, катание на велосипедах и походы по помойкам, где мы с подружками собирали красивые стеклышки битой посуды. Моя мать была звездой – красивая, активная, она вела в школе кружок самодеятельности. Все ей восхищались. Я при этом росла обычным ребенком. Особых талантов у меня не было. Думаю, потому что никто их и не искал. Я тогда только читала запоем, из-за чего сильно посадила зрение.
Отчим начал сильно пить. Наша жизнь в деревне постепенно превратилась для меня в кошмар. Все каникулы я проводила в городе у бабушки. А через пять лет меня отправили к ней жить. Потом мать развелась с отчимом и тоже вернулась в город.
После сельской школы, где я была почти отличницей, в городе мне было учиться очень тяжело, я скатилась на тройки. А мама продолжала свою активную жизнь: пела в хоре, занималась спортом, ходила в кружки кройки и шитья, устраивала личную жизнь. Была занята собой. Меня воспитывала бабушка.
Каждый год мама ездила отдыхать в санатории или дома отдыха в других городах. Меня же отправляли в один и тот же пионерлагерь за городом.
Я была ничем не примечательной, некрасивой серой мышкой – вся в прыщах, стриженная под мальчика, в маленьких, перекошенных очках. Мама, приходя домой, с восторгом рассказывала о дочерях своих подруг: у одной умница и комсомольская активистка, у другой рукодельница, а у третьей кулинарка. У меня же были только недостатки.
Ей было все равно, что я чувствую и как я выгляжу. Мне было лет 14 , когда наша новая соседка-красавица обратила внимание, что я расту гадким утенком, и провела с мамой разъяснительную работу. Тогда меня первый раз отвели в парикмахерскую, где сделали модную завивку, и мне было разрешено пользоваться блеском для губ.
Все мои сверстники гуляли, развлекались, ходили на дискотеки, я не могла себе этого позволить: в старших классах мама оформила меня на работу уборщицей. Хотя мы не настолько нуждались в деньгах. Отец платил хорошие алименты, которые по традиции клали на книжку. Они сгорели в 91-м.
Когда мне исполнилось 16 лет, мама снова вышла замуж. Она хотела объединить нашу жилплощадь с жилплощадью нового отчима. Но тут вмешалась бабушка: меня оставили жить одну, но с условием содержать себя самой. Мне пришлось перевестись на вечернее отделение. Днем я работала, вечером училась. Личная жизнь не складывалась, потому что я была плохо одетой, некрасивой девушкой и остро ненавидела себя.
Это были голодные девяностые. Мама ничем не помогала мне. Были месяцы, когда приходилось жить на одной картошке. Зимней одежды у меня не было. Сапоги были огромной роскошью. В итоге на первом курсе я тяжело заболела, чуть не осталась инвалидом.
Мама всегда любила меня, но по-своему, снисходительно, как человека, который ничего не добился. Критиковала меня за всё. Друзья, родственники всегда восхищались именно ей. А я со стороны наблюдала это, болезненно любила свою мать, жутко ревнуя ее ко всем, поскольку мы очень редко проводили время вместе.
Замуж я вышла поздно, родила дочку, история повторилась. Моя мама не бросилась заниматься внучкой. Все свободное время она продолжала посвящать себе и своим увлечениям в компании подруг. Естественно, что у подруг внуки были лучше, быстрее набирали вес. По ее мнению, я всегда неправильно ухаживала за ребенком, не так гуляла, не тем кормила, не так одевала. Однажды она утащила в мороз ребенка гулять без шарфа, привела ее с красными щеками и сказала: «Посмотри, какая она румяная». Потом оказалось, что ребенок отморозил щеки.
Внучкой она тоже не восхищалась. Хотя та, в отличие от меня, росла красивой, умной, занималась спортом, привозила медали с соревнований и при этом была отличницей в престижном лицее. Бабушка всегда считала, что мы ее отдали не в тот спорт, что она выбрала не ту профессию, стройность называла худобой.
Сейчас моей дочери за двадцать. Она самостоятельная, живет в другом городе.
А я начала избавляться от комплексов и реализовывать свои таланты. Оказалось, они у меня есть. А еще оказалось, что я не серая мышка, а красивая женщина. Я сильно изменилась и чувствую себя человеком, который начал новую жизнь.
Мама старается помогать мне и внучке финансово, но мы по-прежнему не близки, я очень мало рассказываю ей о своих достижениях, поскольку знаю, что она все равно раскритикует их, но и проблемами не гружу. Я очень рада, что у меня с моей дочерью совсем другие отношения.
Вера, 33 года:
С мамой мы виделись редко. Из маленького городка, куда меня, двухмесячную, и ее, двадцатилетнюю, привезла бабуля, моя родительница мечтала сбежать. Что и сделала, когда мне не было и полутора лет. Второе образование, новый брак.
Меня даже позже не забрали в другую семью, большую и крепкую семью отчима. Сказали, что бабушка не отпустила. Так до окончания школы я с бабулей и прожила.
Мама только по праздникам. Но всегда с опозданием. Даже телеграммы с поздравлениями с моим днем рождения опаздывали на день-два.
Но все 16 лет я ее боготворила. А потом мы – два взрослых человека – стали жить вместе.
Если вкратце, то мы так и не сошлись характерами. Она обвиняла меня в несостоявшихся отношениях с мужчинами, мечтала продать меня подороже одному человеку, чтобы он содержал ее и меня. Не вышло.
Я рано вышла замуж, а она пообещала развести нас через полгода.
Она хотела, чтобы я была всегда подле нее, чтобы слушала, смотрела в рот и жалела. Это назвалось пониманием. Так и было лет пять. Потом мне надоело. Я перестала потакать ее прихотям, капризам. Пыталась не общаться. Она звонила с проклятьями, даже когда родилась внучка. Сказала, что моя дочь мне за нее отомстит.
И это еще цветочки. Там были и просьбы о самоубийстве, и подставы, и такие обиды, что нормальный человек пальцем у виска покрутит. Ну, о почивших лучше плохого не говорить...
Ее не стало внезапно, глупая случайность погубила. Но мне сложно простить ее до сих пор. Она мне снится. И во сне мы всегда спорим о чем-то несущественном. Я надеюсь, что в другом мире она обретет покой.
Наверное, это останется навсегда – детские обиды и отсутствие мамы все годы рядом. Семьи из нас так и не получилось, но мне совершенно не хочется такого для своих детей. Их, несмотря на свои амбиции, я никогда не брошу. И уж тем более не стану обвинять в том, что с кем-то не сложились отношения. Людей вокруг может быть много, жизнь тоже может удивлять, но дети всегда должны быть с матерью, видеть в ней любовь, чувствовать заботу и способность быть рядом в трудную минуту.
Тамара, 27 лет:
Рассуждать о святости материнства, наверное, можно, только когда человек сознательно решил стать родителем. А когда получается «залетела – надо рожать», уж лучше аборт. Когда мама забеременела, и она сама, и моя бабушка были за аборт. Дед настоял, что надо рожать. С ним у меня, кстати, единственным из всей семьи, хорошие, теплые отношения.
С мамой отношения непонятные. Когда мне было три, она оставила меня жить у бабушки. По каким причинам, мне неизвестно. Мама и сама тогда была ребенком. Родила меня, когда ей только-только исполнилось 18. Отца я не знаю, мне про него не рассказывали.
Бабушка у меня своеобразная женщина. В какой-то момент она решила, что я вырасту такой же, как мать. И стала меня пилить.
С 13-14 лет мне твердили, что я принесу в подоле, не получу образования и буду работать поломойкой. Это мое единственное предназначение. Хотя я училась отлично.
Когда начался переходный возраст, бабка устроила мне настоящий ад: не давала гулять, запрещала общаться с друзьями, не пускала в гости. Обзывали шлюхой, проституткой. Хотя у меня и в мыслях такого не было. И я начала протестовать: сначала курила за гаражами, потом стала приходить домой подвыпив. В моей школе такое поведение считалось крутым.
Дома со мной не общались. Оценки хорошие приношу – и ладно. Чем бы я ни начинала заниматься – плаванием, рисованием, игрой на музыкальных инструментах, мне говорили, что я бездарность, что ничего у меня не выйдет. Даже когда я поступила в университет (и не в один, а во все, какие хотела, в моем городе) на бюджет, дома мне сказали, что я бестолочь и меня оттуда выгонят.
Курса с четвертого я стала сама зарабатывать себе на жизнь, университет закончила с красным дипломом и сразу устроилась работать по специальности. Все это время у меня в голове была установка, что я такая же, как моя мать, только хуже. И только недавно я начала понимать – нет, я совершенно другой человек. И у меня другая жизнь.
Я чувствую глубокую обиду на маму за то, что она бросила меня. Что вместо того, чтобы быть со мной, строила свою личную жизнь, да так и не устроила. Променяла меня на какого-то алкаша. Если бы я осталась с ней, все могло бы быть по-другому. Не пришлось бы сейчас справляться с заниженной самооценкой и кучей комплексов. Не ощущать периодически, что я никому не нужна и не буду нужна. Я не знаю, что такое любовь в семье. Мне никогда не говорили, что меня любят.
Сейчас я работаю с психологом. И да, теперь немного легче.
Мария Умнова, психолог, гештальт-терапевт:
Эти истории откликаются обидой, болью, гневом, яростью, отчаяньем и беспомощностью. Такие же чувства испытывает и ребенок, оставленный матерью, отданный бабушке или предоставленный, как одна из героинь, сам себе. Меняется только степень этих чувств и возможность их обнаружить.
Чем раньше мать оставляет ребенка, тем сложнее эти чувства осознать, но они все равно есть. «Оставить» ребенка – это не обязательно физически с ним расстаться, иногда похожие переживания есть и у детей, которые территориально живут с мамой, но эмоционально мама отстранена. Сложно говорить о «степени травматичности» таких событий. Потому что и у нашей психики, и в жизни есть компенсаторные механизмы и ресурсы. Иногда бабушка способна дать куда больше любви, принятия и поддержки, чем родная мать. Все очень индивидуально.
В этих историях общим является то, что мать остается центральной фигурой для теперь уже выросших детей. Бабушки выполняют скорее формальную функцию опеки, а все эмоции сосредоточены вокруг материнской фигуры. В этом смысле можно говорить, что в этих примерах бабушки не заменили мам.
Процесс взросления требует сепарации от родительских фигур. Как цыпленок, чтобы повзрослеть, должен вылупиться из яйца, так человек должен отделиться от мамы. Когда мы взрослеем, мама перестает быть главным человеком в нашей жизни. Тогда мы можем строить «взрослые» отношения. Главными людьми становятся супруги, потом собственные дети.
В наших историях мамы остались в центре внимания уже выросших детей. Такая ситуация часто мешает созданию собственной семьи, а если такая семья создается, то часто муж (жена) и дети остаются статистами, первую скрипку продолжают играть отношения с мамой. Они занимают чувства, мысли, вызывают сильные эмоции.
Как будет влиять такая история на взрослую жизнь человека? Все может быть очень по-разному. Выросший ребенок может стать недоверчивым, или наоборот, чрезмерно доверчивым, не способным вступать в близкие отношения, или со стороны его жизнь может выглядеть вполне благополучной. Это зависит от множества разных факторов, но подобный детский опыт определенно оказывает влияние.
Как перестать чувствовать себя брошенным, преданным? Если вас предали или бросили, невозможно перестать это чувствовать, невозможно это игнорировать. Хотя люди часто пытаются это делать. Я знаю единственный способ – признать, что это было, и пережить все те чувства, которые эта ситуация вызвала. Пережить обиду, боль, страх, отчаянье, ярость. Это сложная задача. Это не всегда можно сделать до конца, иногда для этого требуется много времени. Иногда не хватает и жизни.
Есть вещи, которые невозможно простить. Я думаю, главное тут – быть честным перед самим собой. И сказать себе: я не прощаю. И идти дальше.
Когда-то мама была единственным и главным человеком в нашей жизни. И было очень страшно и больно быть брошенным этим самым главным и единственным человеком. Когда мы становимся взрослыми, мы можем увидеть свою маму просто женщиной, обычной женщиной, скорее всего несчастной, возможно, не очень мудрой, запутавшейся, одинокой, беспомощной, не знающей, как ей быть…
И тогда может открыться возможность получить любовь от других людей. Спасибо маме за то, что она сделала – выносила и родила. А остальное можно пробовать получать от других людей, которые могут любить, которые могут давать тепло и поддержку. В этом смысле бабушка – хорошая, надежная, теплая и любящая бабушка – может заменить маму.
«Дочь хамка и ничего не делает, пока не наорёшь!», «Подростки стали агрессивными» - такие высказывания можно нередко услышать о «сегодняшних» детях. О том, кто их такими сделал и как наказывать за провинности, корреспонденту «АиФ в Кузбассе» рассказала психолог, руководитель телефона доверия в Кемерове Ольга Рублёва.
Наталья Исаева, «АиФ в Кузбассе»: Ольга Петровна, кто чаще обращается на телефон доверия: родители или дети? Что больше всего сегодня тревожит кузбассовцев?
Ольга Рублёва: С момента подключения в 2013 году федеральной детской линии на телефон доверия Кемерова количество обращений увеличилось примерно в пять раз. Первоначально дети много звонили с «проверкой» в виде розыгрышей. Сегодня число таких звонков значительно уменьшилось, стало больше обращений именно с заявлением проблемы. Их количество примерно одинаково – как от родителей, так и от детей. Весна – очень сложная пора для выпускников – подготовка к экзаменам, выбор профессии. Поэтому в это время традиционно увеличивается количество звонков по этим проблемам. Так, например, недавно звонила 14-летняя девочка: «Я не знаю, как договориться с мамой». Т.е. сам ребёнок настроен на договор, но мама в директивной форме настаивает на своём и ничего не хочет слушать.
Проблема в том, что девочка длительное время занимается танцами и хочет в дальнейшем поступить в институт культуры на хореографическое отделение. Видит себя хореографом. А мама говорит, мол, что это за профессия такая, нужно учиться на экономиста, работать в банке, получать хорошую зарплату и вообще купить домик на Юге. Ребёнок себя экономистом не видит совершенно, да и с математикой у неё не ладится. Папа во всём поддерживает маму.
Родители часто в своих обращениях на телефон доверия жалуются, что ребёнок непонятно чем занимается и не думает о своей дальнейшей жизни. Одна женщина говорит: «Мой сын везде рисует, везде ходит с карандашом и блокнотом. Ему 16 лет, и он бредит академией художеств. А я говорю: «Куда тебе с нашим-то свиным рылом да в калашный ряд». Получается, мама заранее «укорачивает» своего ребёнка, программирует его на неудачу.
– И как поступать? Что делать в подобной ситуации детям, как себя вести родителям?
– Договариваться – это самая конструктивная позиция. В ситуации с девочкой необходимо донести до ребёнка, что маму она переделать не сможет. Она как была директивной, так и останется такой. Важно найти компромисс. В первую очередь – для дискуссии с мамой стоит быть хорошо подготовленной, как можно больше узнать о той профессии, которая нравится. Как вариант: найти в Интернете информацию и громкие имена, которые, возможно, знает и мама. Помониторить, насколько распространена и востребована профессия хореографа, сколько он зарабатывает и т.д. Приготовиться, чтобы на любой аргумент мамы был ответ.
Ведь талантливый хореограф, действительно, может зарабатывать куда больше рядового банковского клерка, у которого в силу его ограниченных способностей в данной области крайне мало шансов для карьерного роста. Кроме этого, нужно всё-таки попробовать найти компромисс. Подумайте, какие профессии могут совмещать творчество и «основательность», которая столь важна для мамы. Ну, например, педагог дополнительного образования. Если мама не соглашается ни на один из предложенных девочкой вариантов, можно поискать учебное заведение, где помимо основной учёбы, хорошо развито творчество студенческих коллективов.А в случае с мамой, которая не хочет, чтобы сын стал художником, необходимо помнить, что чем больше давить на детей, тем больше будет реакция протеста. Хорошо, когда ребёнок склонен к договору. Но это случается не часто. Большинство в подобной ситуации отстраняются от своих родителей или выдадут такую реакцию протеста, что мало не покажется. Особенно этим «грешат» мальчики. Звонок из практики: мама жаловалась, что её сын, девятиклассник, хотел поступать в школу милиции. Она и супруг были категорически против: «Будет ментом по жизни, с жезлом на дороге стоять». Итог: мальчик, который был чуть ли не отличником, просто перестал учиться. Целенаправленно скатился буквально до двоечника.
Когда начали обсуждать ситуацию, оказалось, что, по сути, мама даже не представляет, чего хочет её сын. После звонка на телефон доверия, поговорив с сыном, она выяснила, что он просто хотел получить качественное юридическое образование. Вот почему очень важно разговаривать со своими детьми, сохранять с ними контакт и доверительные отношения, чтобы лучше знать своего ребёнка и понимать его.
– Неделю назад в сети обсуждали видео из кемеровской школы, где уборщица и женщина-охранник побили пятиклассника. Мальчик щелкал семечки и плевал скорлупу на пол. Как чужим людям – учителям, уборщикам, прохожим – общаться с маленькими хамами?
– Если это происходит на территории образовательного учреждения, то нужно вызывать классного руководителя, завуча, родителей. Ведь если ребёнку нет 14 лет, то за все его поступки несут ответственность мамы и папы. В первую очередь воздействовать на хама нужно именно через них. Родители же в свою очередь должны понимать, что каждый плохой поступок ребёнка всегда должен иметь свои негативные для него последствия. В этом заключается один из основных принципов воспитания. Нужно помнить, что безнаказанность порождает вседозволенность и распущенность.
Говоря о наказании, речь не идёт о наказании физическом. Здесь имеется ввиду ограничения для ребёнка в том, что значимо именно для него. Например, прогулки после школы или игры за компьютером. При этом нужно быть последовательным в своих действиях (и это ещё один из принципов воспитания): если вы наказали, то не отступайте от своих слов. Ни сегодня, ни завтра. Чтобы ребёнок знал цену вашему слову.
– Вообще сейчас много говорят, что дети агрессивные, не слушаются, особенно школьники. Реальный пример: родственница жалуется, что десятилетняя дочь хамит, наглая. С четырёхлетним братом водиться не хочет. Мол, пока не наорёшь – ничего делать не будет. Это проблема детей или всё же родителей? Как можно заслужить авторитет ребёнка?
– В первую очередь, это проблема родителей. То, как ведёт себя ребёнок – это плод нашего собственного воспитания. Мамы и папы, обратите внимание на себя: вы часто реагируете на слова ребёнка с первого раза? А на слова друг друга? Трудно детей воспитать словами, главное для них – пример. Ребятишки не ищут логику в поступках взрослых, они просто воспринимают поведение родителей как должное. Другого они не видят и не знают. Как ребёнка можно за это обвинять?Если десятилетний ребёнок не реагирует на ваши слова, что будет дальше? Задумайтесь, что делаете не так. Что такого, что дочь не хочет водиться с младшим братом? Вы его что, для неё рожали? Не её обязанность заботиться о нём, он не её сын, а ваш. И сама она ещё ребёнок. Девочку можно попросить помочь, найти нужные слова: «Дочь, у меня на сегодня очень много дел накопилось, поиграй, пожалуйста, с братишкой, а потом мы все вместе пойдём гулять». Всё сводится к сохранению контакта с ребёнком. В десять лет не поздно его восстановить.
Если вы постоянно кричите на ребёнка, то он просто привыкает к этому. Родители часто жалуются, мол, с ребёнком невозможно разговаривать, ты ему слово, он – десять. Дети так защищаются. Любое хамство – это защита в ответ на ваше давление и категоричность. Это становится для них привычной реакцией на любые ваши слова. Поэтому даже когда вы спокойно о чём-то просите, ребёнок будет «выпускать колючки».
Ребёнок бесит - что делать?
– Ещё один пример из жизни: четыре года слушаю постоянные крики соседки на сына. Сначала за раскиданные игрушки, потом – за несделанные уроки и долгие сборы в школу. Неужели ребёнок может так сильно раздражать? Какие рекомендации можно дать соседям, как поговорить с мамой, чтобы такие конфликты шумные прекратить?
– Раздражает не сам ребёнок. Скорее накопленная усталость, которая проецируется на наименее защищённого члена семьи. Женщина же не может сказать мужу, чего это он так медленно собирается. Мужчина ответить может. А ребёнок – нет. Поэтому проще скинуть агрессию на него.
Повлиять на отношения в соседской семье невозможно. Что бы вы ни сказали, если человек привык реагировать на внешние обстоятельства агрессией, то и на вас он тоже среагирует агрессией. Вы только можете констатировать: «Вчера у вас что-то было шумно, вы так кричали на ребёнка. Что-то произошло?» В этом случае есть небольшой шанс, что соседка может открыться и пойти на разговор и тогда вы, как бы невзначай, сможете посоветовать другой вариант реагирования. Например: «…он привык, что вы на него всегда кричите, и поэтому уже не реагирует. Можно попробовать предпринять что-то другое». Возможно, взять и предложить сыну помочь завязать шнурки, как будто он маленький. Дети, как правило, не любят, когда их маленькими называют. Мальчик будет протестовать, а мама напомнит, что опаздывает, поэтому собираться в школу нужно быстрее. Можно же по-разному высказать свои претензии.– Ольга Петровна, вы всегда отмечаете, что нужно иметь доверительные отношения с ребёнком. Слушать и слышать. А откуда родителю взять силы быть вечно понимающим? Ведь мама тоже человек, устаёт.
– Совсем не обязательно постоянно занимать воспитательную позицию «свысока». Воспитание – это отнюдь не только и не столько назидания и нотации. Вы можете сами поделиться своими чувствами с ребёнком. Покажите, что вы ему доверяете, тогда и ребёнку будет легче открыться вам, он поймёт, что это не страшно. Подсядьте и скажите, что устали, расскажите, как прошёл ваш день. Пусть сын или дочь выразит вам своё сочувствие. Даже свою усталость можно обернуть на уменьшение дистанции и сближение с ребёнком. Если он увидит, что мама делится своими чувствами, то поймёт, что и ему можно чем-то поделиться. Конечно, идеальных родителей нет. Мы все люди и все ошибаемся. Но если есть контакт с ребёнком, то можно всё исправить.
И откуда у женщин все эти проблемы
Накануне лекции Михаила Лабковского в Киеве главный редактор Buro 24/7 Алексей Тарасов поговорил с психологом, телеведущим и колумнистом о счастье и тараканах.
Я прочитал все интервью, которые вы давали, включая популярное интервью российскому Elle, и обратил внимание, что почти везде женщины на постсоветских славянских мужчин жалуются: и выглядят те плохо, и отношения строить не умеют, и вообще подлецы. Отсюда у меня родилась идея для разговора – что с мужчинами не так? Что с нами не так?
С нами не так только то, что женщины, имея проблемы, видят исключительно тех мужчин, которые соответствуют их неврозам. У благополучных женщин все хорошо: у них мужчины и ухоженные, и верные, и любящие, и так далее. Но, к сожалению, огромная часть женщин неблагополучные – у них отношения не складываются, их романы заканчиваются плохо. Они притягивают к себе определенных мужчин, и отсюда у них ощущение, что все мужчины такие. Им попадаются мужчины инфантильные, безответственные, мужчины, которые иногда зарабатывают меньше, чем женщина, и не готовы семью содержать. И как с ними вообще детей рожать, когда у них то работы нету, то им жить негде, а часть из них еще и пьет. А женщины, которым встречаются пьющие мужчины, обычно сами зависимые, только женщины зависят от одних проблем, а мужчины, скажем, от алкоголя. Дальше: всем мужчинам нужно только одно – это расхожая женская фраза.
Так это же правда.
Да. А женщинам этого не надо? Они сразу в брак – и никакого секса? Им тоже секс нужен не меньше, чем мужчинам. Дело в другом: когда у тебя проблемы, тебя окружают люди, соответствующие твоим проблемам, – вот в чем идея моего ответа.
Не весь мир такой, но мужчины, с которыми что-то не так, в нем существуют. Есть настолько инфантильные, что слушаются маму. У них и семья такая, детская: вроде и жена, и дети, а все равно мама всем рулит. Есть мужчины несерьезные, бабники такие: и со мной гуляет, и еще с кем-то. Я повторюсь, что все эти мужчины существуют в природе, их достаточно много, но они встречаются тем женщинам, которые сами имеют проблемы, которые чувствуют себя одинокими, никому не нужными, брошенными, недолюбленными.
Вы же сами говорили, что мужчины постсоветские избалованы: нас мало, а женщин много.
Давайте об этом феномене поговорим: действительно в Украине по переписи населения мужчин существенно меньше. Но мы все понимаем, что одни женщины выходят замуж не один раз, а другие – не выходят никогда. Вот вы упомянули мое интервью с главным редактором журнала Elle. Ей немало лет, и сейчас она живет с четвертым мужем. Как на нее это гендерное неравенство не распространяется? Мужчин не хватает, а Лена Сотникова была замужем 4 раза. Как это так? Лена Сотникова – самая красивая женщина на Земле, что ли? А бывают очень красивые женщины, которые ни разу не были замужем. Все ответы – в психике. Не во внешности, не в удачливости, не в характере, не в возрасте. Это все общие рассуждения женщин, у которых плохо складывается жизнь, и они пытаются понять причину. Мы все так устроены, что пытаемся причину не в себе найти, а в такой-то ситуации или в таких мужчинах. На самом деле, ситуацию можно изменить и вполне счастливо жить, и даже при таком дисбалансе мужчин и женщин найти своего, а может, и не одного.
Я вам скажу, что многие мои подруги вышли замуж за иностранцев: за итальянцев, за британцев, за турок – и, в общем, счастливы. Украинские женщины часто повторяют, что в Италии или, скажем, в Голландии нормальные мужики, а дома одни козлы. Это чем объяснить?
Это можно объяснить тем, что: А – такие женщины не любят славянских мужчин как класс, Б – славянские мужчины избалованы тем, что их мало. Они психологически ленивы, у них глаз не горит. Я приведу один пример: это было лет 5 назад, я зашел в кафе, где проходил девичник. 12 девушек сидели за одним столом и праздновали день рождения. Они выпили, и вдруг одна как закричит: "Б...дь, я ж не замуж прошусь, просто посидели бы 5 минут, с девчонками выпили!". Нас было 5 мужиков, и все отвернулись. Только один алкоголик к ним подсел, выпил на халяву и ушел. Да, это не Голландия и не Италия. В Голландии эти девушки бы еще до стола не дошли, их бы уже разобрали по парам. А здесь они уже два часа пьют, звучит знаменитый сексуальный женский смех – а мужикам ничего не надо, они просто мимо смотрят.
Так вы же тоже к этой компании не присоединились.
И я тоже. Хоть я не славянин, но родился в Советском Союзе, и, видимо, эта психология меня тоже касается. Ле-ни-во. Глаз не горит. А европейцы не избалованы. Европейцу женщину еще надо завоевать. Кстати, многие проблемы кроются в женской податливости, в том, что наша женщина не отстаивает свои интересы, как голландская, с которой так сильно не забалуешь – можно и по рогам получить. Наши, знаете, все больше стесняются, все больше с благодарностью: ой, слава богу, на меня внимание обратили, мужичок какой-то нашелся. Эта история после Второй мировой началась, когда мужчин не было практически.
Вы говорите о том, что самое важное в отношениях – это здоровая психика и открытость. Вот я, например, наиболее комфортно и гармонично чувствую себя в одиночестве. Может ли такое быть, что чувствуешь себя комфортно, а с головой не в порядке?
Нет, с головой у вас все в порядке. Я вообще хочу сказать, что здесь нет никакой нормы. Почему вы считаете, что если вам хорошо одному, то с вами что-то не так и вы должны хотеть быть не один? Что за бред? Вот когда вам будет 80 и вы, возможно, станете бояться умереть один, тогда вы, может быть, захотите, чтобы кто-то был рядом. А сейчас, пока молодой, все нормально.
Это уже совсем на персональную консультацию похоже, но так, может быть, я просто отношений боюсь? Возможно, вы меня разубедите, но я, например, не знаю ни одной счастливой пары. Обязательно кто-то один страдает, тайно или явно. И даже Брэд Питт с Анджелиной Джоли развелись, даже они.
Начнем, наверное, с конца. Я читал книгу второго мужа Анджелины Джоли, Билли Боба Торнтона, великого актера, режиссера и сценариста. Он там немножко с иронией про Анджелину пишет. Они все с головой не сильно дружат, Брэд Питт из них самый здоровый, чисто даже внешне. Анджелина с очень большими “приветами”, да и Торнтон про себя пишет правду, что у него комплексы. Поэтому что значит "даже"?
Теперь о вас: очень может быть, что вы боитесь отношений, поэтому вам комфортно одному. А что касается проблем женщин, то это у них начинается от мамы с папой. Потому что первым, извините, козлом в жизни украинской женщины, которая так мужчин называет, был ее отец. Который, может быть, пил, который, может быть, дрался. Поэтому слово "козел" закрепилось еще у 5-летнего ребенка. А дальше она просто отрабатывает эту детскую историю, считая, что мужики все такие.
А вы лично счастливые пары знаете?
Знаю. Главное, и я настаиваю на этом, – никакой компромисс, никакие уступки людям счастье не приносят. Счастье приносит абсолютно здоровая, стабильная психика. Что это значит? Это значит, что вам лично как человеку прямо с утра хорошо, у вас приподнятое настроение. Вы занимаетесь любимым делом, вы любите себя, вы любите всех остальных. И ваш партнер – точно такой же человек. И вот на этом зиждется счастье в паре. Как можно взять двух больных людей и построить здоровые отношения? Просто читая в глянцевых журналах, как правильно себя вести? Это невозможно. Если у каждого в паре проблемы с головой, то они не могут построить ничего нормального. А вот если каждый из них нормальный и, главное, любит себя, то они будут любить друг друга. Вот здесь я бы выделил: люди, которые не любят себя, не могут любить друг друга, поэтому пары счастливой у них тоже быть не может.
Психолог – это такая проницательная профессия. Вы за годы практики что о людях узнали?
Ничего страшного не узнал. Дело в том, что психолог сделан из того же теста, что и пациенты. Как в известной шутке – кто первый надел халат, тот и доктор. Но я же тоже не всегда был таким здоровеньким. У меня были большие "тараканы" в голове, почему, собственно, я и проработал психологом 35 лет. Но как только я выздоровел, первое, с чем я столкнулся, – мне не очень интересно стало им работать, хотя я продолжаю это делать. И я начал читать лекции, это для меня как театр, я лекции обожаю. Как только у тебя нет проблем, тебе не очень интересно слушать о проблемах других.
Какие у вас были "тараканы"?
Во-первых, у меня тоже были не совсем нормальные отношения с женщинами. Они были построены на конфликте, на ощущении, что меня никто не любит, и так далее. И даже когда тебя любят, ты в это все равно не веришь. Я был обидчивый, конфликтный, я думаю, что у меня был достаточно тяжелый характер. Но я все-таки изменился и избавился от своего любимого детского диагноза, который по-английски называется A.D.H.D., синдром дефицита внимания, гиперактивность, когда человек не может на чем-то концентрироваться, сосредотачиваться. Я стал себя совершенно по-другому чувствовать. Вот вы говорите, что женщины считают мужчин козлами. А знаете, кем мужчины считают женщин? Да они вообще суки, им только деньги нужны.
Конечно.
Я вышел из этого мира, я стал людей любить. Если я встречаюсь с теми, кого называют козлами, то я не отношусь к ним плохо. Я к ним вообще никак не отношусь. Просто мне неинтересно. У меня нет желания осудить их, никакого гнева нет. Ну, такие они люди, сами же от этого страдают. И меня стали окружать другие мужчины, вообще другие женщины. А почему? Не потому что мир стал лучше, а потому что я исправился. Когда я был со своими “тараканами”, мне тоже не сильно нравились люди, которые меня окружали. Но когда я стал меняться, стал более здоровым, более открытым, более прямолинейным, без всяких манипуляций, без обид и без конфликтов, то меня начали окружать совершенно чудесные женщины, просто прекрасные, лучше не бывает.
То есть циником вы в итоге не стали?
Я думаю, циник – это тоже такая защитная маска недоделанных романтиков. Циником я не стал. Наоборот, все стало веселее.
Значит, вы считаете, что из конфликта не может родиться ничего здорового?
Первое – из конфликта не может родиться ничего здорового. Второе – я не любитель строить отношения. Все журналы грешат советами, что надо работать над отношениями. Друзья мои, вы же с работы приходите – отдохните. Ваша вторая работа вообще никак не оплачивается. Не надо ни над чем работать. Отношения у вас либо есть, либо их нет. Но для того, чтобы у вас были отношения, которые не требуют физических и моральных вложений, надо, чтобы вы принимали себя таким, какой вы есть. И тогда вы будете принимать партнера таким, какой он есть: вы не захотите его переделывать, исправлять, перевоспитывать. Не надо. Или он вам нравится, или найдите другого. Не трогайте человека руками. Когда ты себя принимаешь и живешь в гармонии с собой, то тебе и другие люди начинают нравиться, ты испытываешь удовольствие от общения с ними.
Читайте также: Чем француженки лучше других и почему выбирают секс.
Здравствуйте, Марина! Ваша ситуация не единична. В последнее время я часто сталкиваюсь с подобными вопросами. Развёрнуто ответить на Ваш вопрос - значит толочь воду в ступе, тем более. что Вы уже много об этом читали и знаете, что любовь к Вашей старшей дочери не может проявляться Вами, пока Вы сами не проработаете своё детство и свои детские отношения в прошлом. Всё дело не в дочери, а в Вашем отношении к своим стереотипам поведения и общения с близкими людьми, сформированными Вашей мамой, как я вижу. необходимо срочно улучшать все эти взаимоотношения. Прежде всего к самой себе, а затем между Вами и Вашей мамой, между Вами и Вашей старшей дочерью и в семье в целом, т.к. все остальные члены семьи видят это и испытывают не лучшие чувства. Я рекомендую Вам пророботать всё это очно при встречах с психологом, т.к. эмоций у Вас будет проявляться много и с ними нужно будет тут же прорабатывать. Я готова работать с Вами при Вашем желании, тем более. что мы находимся территориально не так далеко. Рекомендую разрешить свои неприятные ситуации в уходящем году и жить счастливо.
Блинова Татьяна Николаевна, психолог Сергиев Посад
Здравствуйте,Марина.Вы сами нашли причину равнодушия к старшей дочери.Когда Вы ее рожали,то были еще очень молоды.и у Вас были,как на ладони,Ваши детские обиды,всвязи с чувством холодности и отвергнутости Вашей мамой.Бессознательно или сознательно,но Вы об этом помнили хорошо.А отношение к Вам мамы-это и указание,как Вам нужно относиться к ребенку.Мама Вас не любила и пренебрегала.И это для Вас стало школой материнства со знаком минус.Вы стали бессознательно,относится к своей дочке по формуле-Как мама относилась ко мне-так я буду относиться к своей дочке.И Вы ,повторяя за мамой,не дали ей ровно всего того,что мама не дала Вам.Как зеркальное отражение.Так часто бывает.Бывает,и так же бьют детей,как били их.Но,ко второму ребенку Вы относитесь теплее.Я думаю,здесь две причины.Во первых,Вы стали взрослее,и уже отомстили за свое детство(к сожалению,на ребенке).И во вторых,я предполагаю,Вы были у мамы одна.Или,мама к Вашей сестре относилась теплее,так как чувствовала греховность перед Вами.По какой-то из двух причин,при воспитании второго ребенка Ваша первая формула уже не работала. любовь уже была.То есть,в основе недолюбленности ребенка-бессознательная месть маме,перенесенная на ребенка.Но,мстит всегда злой,завистливый человек.Я думаю,здесь и нужно искать выход.То есть,человек злой и завистливый-это человек с заниженной самооценкой.То есть,чтобы вернуть любовь старшей дочери,важно повысить свою самооценку,убавить накал ненависти и гнева,а повысить чувство своей хорошести,нужности,самодостаточности,безупречности,правильности,
внутренней гармонии.Принять себя с ошибками,но очень хорошей и любимой.Долюбить себя за маму.И тогда,как следствие,выстрелит то,что когда-то не выстрелило из за осечки-выстрелит Ваша любовь к первой дочери.Как нечто запоздалое и неуклюжее.Но,очень ценное и удивительное по своей уникальности.Вероятно,тогда Вы захотите компенсировать все,что недодали,и отпустите ненависть к маме в историю.В Вашй новейшей истории появится любовь к обоим детям,и некоторое прощение мамы.Чтобы этого достигнуть-нужна длительная психологическая работа.Формат психотерапии приветствуется.Тогда ,постепенно,Вы вступите в фазу гармонии с собой и детьми.И Ваше чувство вины найдет покой,оставив Вас навсегда.
Каратаев Владимир Иванович,психолог психоаналитической школы Волгоград
Марина, навряд ли вы это самостоятельно исправите. Обратитесь лучше за помощью к специалистам, которые работают с эмоциональными травмами. Я не говорю, что у вас травма, просто вам нужны методы работы похожие. Такое отношение к дочери, ведь не на пустом месте возникло.
Голощапов Андрей Викторович, психолог Саратов
90 000 Без отцов 9 000 1 Год: 2002
Журнал: Blue Line
Номер: 5
С Дэвидом Бланкенхорном, основателем и президентом Института американских ценностей, автором более громкой книги «Америка без отцов» (Америка без отцов), Ирэной Козьминской
Ирена Козьминска: Вы сделали отсутствие отцов главной темой книги. Это тревожное явление?
Дэвид Бланкенхорн: В США 40% детей растут в семьях без отцов.Многие, если не большинство, сегодняшних социальных проблем - от насилия в семье, безнадзорности детей и сексуального насилия до подростковой беременности и правонарушений среди несовершеннолетних - неразрывно связаны с отсутствием отцов в жизни детей. В прошлом основной причиной отсутствия отцов была смерть. Сегодня, благодаря достижениям медицины, у большинства детей в возрасте 18 лет оба родителя живы, в то время как все больше и больше отцов покидают свои семьи. С психологической точки зрения это гораздо худшая ситуация для ребенка, чем если бы умер отец.
Почему?
Когда умирает родитель, ребенок испытывает глубокую грусть и чувство утраты, а отец уходит из семьи, он испытывает тревогу и самообвинение - Должно быть, я сделал что-то не так, так как мой папа меня не любит и не живет со мной больше. Он начинает чувствовать, что он хуже, что с ним что-то не так, когда он не достоин отцовской любви. Для него это становится разрушительным.
Что теряет ребенок, выросший без отца?
Чувство безопасности, шанс на более легкий старт в жизни, возможность лучшего образования... Психологические последствия особенно серьезны. Такому ребенку не хватает основы его идентичности — чего-то очень простого. Кто я? Откуда я взялся? Кто будет заботиться обо мне? Маленькие дети приходят к своим матерям - Где мой папа? Это глубокая первобытная потребность — они хотят знать, кто их второй родитель. Итак, когда ребенок лишается отца, не только основной источник его человеческой идентичности, но и источник любви уменьшается наполовину. Для девочек отец – это первый мужчина в их жизни.Будет ли девушка чувствовать себя хорошо и уверенно как женщина в будущем, во многом зависит от того, дал ли ей любовь отец. Дочери-сироты часто рано вступают в половую связь, рожают внебрачных детей и разводятся, если вообще выходят замуж.
Такая девушка слишком рано ищет мужского одобрения...
Она ищет то, что ей не досталось от отца.
А как отсутствие отца влияет на мальчиков? Может ли феномен гомосексуализма быть связан с этим?
Так считало научное сообщество.Но сейчас это запретная тема. Никто не может сказать это, не рискуя подвергнуться жестокому нападению. Для мальчика самый основной вопрос - что значит быть мужчиной? Отец — самый важный человек, который может помочь своему сыну понять это. Если его нет, мальчик ищет ответ на этот вопрос в другом месте — в группе сверстников и во всех других местах, часто не в том месте. Затем он может поглотить то, что сегодня считается стереотипом мужественности. С другой стороны, отец — собственным примером — может донести до него мысль о том, что быть сильным человеком — значит заботиться и защищать более слабого, учитывать потребности других людей и относиться к ним с уважением.
В своей книге вы ссылаетесь на исследования польского антрополога Бронислава Малиновского об отцовстве как факторе, формирующем человеческую цивилизацию.
Малиновский сделал великое открытие, которое назвал принципом легитимности. Что ж, общей чертой культур является стремление общества заставить родителя признать свое собственное потомство. Общество передает принцип, что у каждого ребенка есть морально и юридически ответственный отец. Что отец признает своего ребенка и обязан помогать матери ухаживать за ним и воспитывать его.Она не только гарантирует биологическое выживание потомства, но и обеспечивает становление ребенка личностью со специфическим характером — подготавливает его к жизни.
Разве матери не учат своих детей жить?
Конечно тоже. Матери и отцы дополняют друг друга. Когда они работают вместе, как слаженная команда, ребенок получает все, что ему нужно. Однако если один из родителей отсутствует, ребенок его теряет. Меньший вклад отца означает меньше материнской заботы, поскольку матери-одиночки перегружены работой, испытывают стресс и могут быть заняты поиском партнера.Поэтому, когда отец уходит, ребенок начинает чувствовать потерю матери.
Одной из причин отсутствия отцов в жизни детей является развод. Все чаще раздаются голоса о том, что развод имеет много преимуществ.
Это явный бред, призванный развеселить взрослых, но абсолютно не отражающий реальность. Большинство разводов сопровождаются конфликтами, горечью и чувством предательства, взаимными обвинениями, отказом от сотрудничества, повторным браком или отъездом одного из родителей в другой город.Все это разрушает психику ребенка. Он чувствует себя брошенным и преданным. Весь его мир рушится. Мальчики очень часто реагируют на это агрессией, девочки впадают в депрессию и думают, что не достойны любви. У детей часто возникают проблемы в школе, они принимают наркотики, пьют, попадают в банды или секты или имеют другие проблемы.
Часто отцы живут под одной крышей со своими детьми, но не вмешиваются в их жизнь...
Если отец живет дома, но не развивает близких отношений со своим ребенком, не уделяет ему внимания и не проявляет к нему любви, психологические последствия для ребенка такие же тяжелые, как если бы отец ушел из дома.
Отцы созданы биологией или культурой?
Одна вещь, которую мы можем предсказать, когда рождаются мальчики, это то, что они зачинают детей. Однако то, как они ведут себя после зачатия ребенка, является скорее культурным эффектом и зависит в первую очередь от того, как общество информирует их о том, что значит быть мужчиной и отцом. Когда общество дает сигнал: нам все равно, как вы относитесь к своим детям, большинство матерей остаются, а многие отцы уходят.Это большая потеря для мужчин.
Как общество сигнализирует об отсутствии интереса к отцовству?
Если бы мы, как общество, не одобряли безотцовщину, наше отношение к разводу или матерям-одиночкам, имеющим детей, было бы другим. В нашей социальной политике, в телепередачах и в СМИ мы принимаем эту тенденцию или действуем пассивно. Это начало немного меняться в последнее время, поскольку по мере взросления нового поколения люди все чаще видят ужасные последствия отсутствия отца - как для общества, так и для отдельных людей.Тем не менее, я думаю, что мы все еще идем в неправильном направлении.
Это направление определяется, среди прочего, массовая культура. В нем трудно найти образцы ответственного отцовства.
Что еще хуже, мужчин поощряют следовать стереотипу: я сильный парень, потому что могу оскорблять тебя, я могу зарабатывать больше денег, у меня может быть больше женщин, чем у тебя. Это очень примитивный, почти биологический способ рассуждения. Мы можем видеть это, например, в фильмах, где основное внимание уделяется главному герою, который обращается с женщинами как с сексуальными объектами и дерется с другими мужчинами.И это кодекс поведения молодых людей на улицах наших городов. Вся идея основана на насилии, свирепости и конкуренции. Дом, окружение или религия не учат маленьких мальчиков тому, что эта концепция мужественности ложна.
Что сделало сегодняшний образ «настоящего мужчины» таким?
Это часть того, что мы называем философией Playboy, зародившейся в 1950-х годах — сексуальная свобода для мужчин. В США и большинстве развитых стран люди стали настолько богатыми, что отказались от религии.Богатые превращают свою веру в Бога и моральные ценности в веру в деньги. По мере того как общество становится богаче, одним из следствий этого может быть ослабление семьи. У нас появляется все больше личной свободы, появляются философии, не обращающие внимания на семейные обязательства, мы становимся обществом, все более ориентированным на индивидуализм. Обязательное правило: я самый важный.
Никто не хочет жертвовать ради других?
Ни для какой моральной идеи важнее себя.Но это иллюзорно, потому что люди, придерживающиеся этой идеологии, вообще не находят счастья. Они остаются одинокими, без семьи, без друзей. Однажды я спросил известного психолога, что происходит в дальнейшей жизни с отцами, которые никогда не видели своих детей. Что они чувствуют, когда стареют? Он сказал: «Ну, мы на самом деле не знаем, потому что большинство из них умирают совсем молодыми. Они не заботятся о себе, они неправильно питаются, у них нет близких и теплых контактов. Многие попадают в тюрьму. ." Следовательно, это не стратегия мудрых мужчин, даже если они хвастаются множеством сексуальных достижений в юности.К несчастью для многих из них, это единственный доступный способ доказать, что они мужчины, потому что ничему другому их не учили.
Почему мужчинам так много нужно, чтобы доказать свою мужественность? И почему они делают это через насилие, секс и доминирование?
Думаю, многие из них неправильно понимают мужественность. Для мужчин это очень хлопотно и сопровождается большим беспокойством по поводу своей гендерной идентичности. Эта неопределенность создает потребность в постоянной «проверке».К сожалению, многие мальчики получают от общества, а часто и от своих отцов, что избиение жен доказывает их силу. Насилие привлекательно для мужчин, потому что они имеют естественную склонность к агрессии. Так что, если общество не поддерживает желаемый образ мужчины и отца, развивается только эта примитивная сторона мужской идентичности. Всегда существует потребность в социальном сообщении о том, что эгоизм, безответственность и насилие не являются правильным способом выражения мужественности. На самом деле мужчинам близка установка, включающая в себя заботу, заботу о семье, защиту слабых и жертвование собой ради других.Так дело в том, что мы учим их понимать себя именно так и чтобы эта часть мужской натуры прорывалась на поверхность.
Итак, если мы хотим, чтобы мальчики выросли хорошими мужьями и хорошими отцами, мы должны уделять больше внимания их воспитанию.
Абсолютно. Когда я был маленьким, существовал кодекс поведения, кодекс джентльмена, особенно в том, как обращались с женщинами и девочками. Сегодня мы отказались от такого воспитания мальчиков, мы учим их делать прямо противоположное и тоже вводим в заблуждение.Предположение, что человек, который добивается всего, что хочет силой, счастлив, просто неверно. Мы обязательно должны вернуться к обучению мальчиков культурному и ответственному поведению. Мы должны привить им мысль о том, что сильный человек — это не тот, кто бьет, а тот, кто использует свою силу — физическую и духовную — на благо других.
Интервью проведено в рамках конференции "Как любить детей - новые открытия в психологии", организованной в 1999 году Фондом "ABC XXI-Эмоциональное здоровье".
И.К.
.
Связь между матерью и дочерью как бы автоматическая. Это может немного отличаться в отношениях отца и дочери. Однако положительные отношения между ними имеют огромное влияние на дальнейшую жизнь молодой девушки, поэтому важно знать, насколько это важно. Именно папа может помочь девушке повзрослеть и стать сильной, уверенной в себе женщиной.Отношение отца к дочери формирует ее самооценку, представление о себе, уверенность в себе и мнение о других мужчинах. Психологи сходятся во мнении, что именно отец вводит дочь во взрослый мир. Он должен стараться жить честно, избегать лицемерия и признавать собственные недостатки. Благодаря этому девочка учится относиться к миру реалистично и позитивно.
Чрезвычайно важно проводить время со своей маленькой дочерью с самого начала, заботясь о ее физических потребностях и поддерживая ее мать.Отцы часто отказываются от воспитания, когда дочь становится подростком, потому что не знают, как вести себя с дочерью, которая медленно становится женщиной. И тогда их роль огромна и стоит культивировать отношения, основанные на доверии, чтобы иметь возможность участвовать в жизни ребенка, чтобы ему хотелось разделить свои заботы и будни. Девушка должна чувствовать себя оцененной, защищенной и любимой.
Именно отец является первым мужчиной в жизни дочери, и от него зависит, будет ли она искать мужчину, похожего на него, или попытается найти полную противоположность.Папа первым вводит дочь в мужской мир и может быть для нее образцом. Самая главная его задача — научить дочь умению строить здоровые отношения с другими людьми, в том числе с мужчинами.
Участие отца в жизни дочери является ключевым элементом в развитии самооценки молодой женщины. Можно выделить несколько факторов, помогающих поддерживать положительный имидж и ограничивающих любую возможность заниженной самооценки: словесное поощрение, постоянное присутствие в жизни ребенка, бдительность и чуткость к его чувствам, уделение времени на выслушивание его мыслей и активный интерес к его страсти.Непосредственное участие и поддержка отца помогут уменьшить неуверенность девочки и повысить ее уверенность в собственных силах.
Папа, несмотря ни на что, будь в жизни дочери, поддержи ее и люби безоговорочно!
.Ниже приведен отрывок из беседы - целиком можно прочитать на сайте Wysokieobcasy.pl: Источник: http://www.wysokieobcasy.pl/wysokie-obcasy/1,53664,18163241,Dobry_ojeniem_to_taki__ktory_jest_obecny_w_zycie_corki_.html?disableRedirects=true
Психотерапевт Богдан де Барбаро: Если бы сегодня я был отцом, скажем, пятилетней дочери, я хотел бы показать ее мир позитивно. Научите ее отличать хорошее от плохого, уродливое от красивого, близкие и далекие отношения, когда это безопасно, а когда нет
Точно, согласен. Боюсь, сразу же услышу от других терапевтов: «Но как? Разве ты не знаешь разницы?»Моя проблема в том, что если бы я хотел как-то отличить отца от матери, то боюсь, что начал бы идти к таким, Господи, "мачовским" качествам: что мужчина должен учить детей упорству и силе - а это известно, что женщины они часто сильнее и настойчивее мужчин. С одной стороны, мы погружаемся в культуру, в которой доминирует родительский паттерн, где мать ближе к детям, а отец отвечает за экономическую безопасность и систему ценностей, а с другой стороны, мы пытаемся это преодолеть. шаблон.Недавно я был на конференции психотерапевтов из США, где один из докладчиков, говоря о матери и ее связях с детьми, добавил: «Но и об отце». Мне очень любопытно посмотреть, что из этого получится, и я не берусь отвечать на вопрос: как же быть? Я считаю, что было бы лучше, если бы каждая пара могла разработать свою собственную модель, которая удовлетворила бы их обоих, независимо от различного давления - культуры, СМИ или предков.
Для сына моделью идентификации является отец: «Посмотрите, какой я. Я говорю тебе, как быть». Для дочери — если предположить, что гендерные различия важны и ценны, а не превосходить — отец — это тот, кто учит, как безопасно быть рядом с мужчиной. Это самое ценное, что может получить от него дочь.
Когда, например, они вместе отправляются в путешествие - это прекрасно, он объясняет ей мир, учит ее чуткости, она, находясь рядом с ним, может спокойно видеть этот мир.Когда он с ней среди людей, он может научить ее уважать других, интересоваться ими и вдохновлять их. Мы все время говорим об отце «достаточно хорошем», то есть об отце, который присутствует в жизни дочери, контактирует с ней, уделяет ей свое время и внимание, но и не «душит» ее его любовь.
И мне нравится этот термин, хотя он может звучать двусмысленно. Я часто использую его со своими пациентами. Эта двусмысленность иногда сначала беспокоит их, но потом они видят связь между тем, кого они видят в своем отце, и тем, кого они видят позже в своих партнерах.Их характеры проникают друг в друга.
Она не ищет себе одинаковых, ее привлекают те, кто чем-то похож. В большинстве случаев это происходит бессознательно, и проблема в том, что если эти первоначальные отношения не были достаточно хорошими, этот выбор также будет отмечен ими. Может быть, отец был холоден, критичен, пил или бил и бессознательно искал того, с кем эти отношения можно повторить.Поэтому часто дочерей алкоголиков выбирают в партнерши мужчин-наркоманов. Только в терапии выясняется, откуда оно берется. Желание «продлить» эти отношения, эта девушка только что научилась быть с таким человеком и предпочитает не пробовать ничего другого, или это выражение ее стремления? Дочери отца любят безоговорочно и иногда это несчастная любовь.
Он может вызвать у нее восхищение этой женственностью, особенно когда дочь видит, как ее отец любит, уважает и восхищается ее матерью.Это основа.
Зависит от того, как часто он ей это говорит и с каким намерением. Слишком много будет опасно. Потому что не дочери надо говорить: «Ты моя любимая, самая красивая, единственная», а моей жене. Отцы, которые в полном восторге от своих дочерей — от их красоты, чуткости и красивого взгляда — могут их обидеть. Потому что тогда нарушается межпоколенная граница, необходимая для правильного развития ребенка.
Если он обращается со своей женой как с королевой, и эта принцесса видит свое место, это нормально. Но если отец обращается с дочерью как с принцессой, а жена при этом моет посуду, это нехорошо. Для каждого. Для ребенка - потому что он получает силу, которую не понимает. За этот брак - потому что такой "роман" между дочерью и отцом их ослабляет. Для матери - потому что она унижена. Тогда я бы удивился, почему этот мужчина так разочарован в своих отношениях с женой, что «перенаправляет» свои чувства на дочь.Если эта коалиция отца и дочери затянется, это также может привести к так называемому интерактивный цикл.
Например, эта отвергнутая жена начнет сексуально отвергать своего мужа, в результате чего отвергнутый муж будет еще больше благоволить и кокетничать с дочерью, и еще больше будет отвергнут женой за то, что не соблазнил ее. И кризис усугубится.
Возможно, ей это льстит.Они могут чувствовать, что побеждают в соперничестве со своей матерью, но они также могут потерять то, что женщины получают от хороших отношений со своими матерями, то есть чувство женской связи и принадлежности.
Может быть по-разному. Многое будет зависеть от того, с кем она будет сидеть за школьной партой, что увидит в семье соседей или у подруги. Будет ли этот отец агрессивным или ласковым, сможет ли эта мать все-таки пробиться к ней.Однако, что часто случается в таких ситуациях, так это то, что «принцесса» подсознательно не хочет расставаться с этим «первым мужчиной». Он остается для нее номером один, и каждый раз, когда она пытается найти партнера, между ней и ним встает фотография ее отца.
Смотря чем было окрашено это наслаждение. Если бы это было сексуально, или если бы отец возбуждал не обязательно сексуально, а эмоционально, она могла бы даже бояться такого восторга.Он может бояться близости, потому что чувствует, что близость с мужчиной нездорова. Не женщина скажет: «Ах, какое у меня красивое, манящее тело, я буду чувствовать себя в безопасности в чужих объятиях, и мои чувства будут стремиться танцевать вместе». Нет, скорее чувство греховности могло перекинуться на ее сексуальную жизнь.
Из-за боязни своей сексуальности. Потому что грань между эмоциональной и чувственной близостью часто нечеткая.И тогда на затылок может появиться вопрос: насколько этот поцелуй родительский, а насколько нет?
Подавляющее большинство нет, потому что табу на инцест делает эти отношения эротически заблокированными. Но отцы часто отстраняются, потому что чувствуют, что их дочь тоже должна иметь право на частную жизнь, на близость. Они знают, что вы больше не входите в ванную или комнату без стука. Это не значит, что отец не должен говорить дочери: «Какая ты сегодня красивая в этом платье», но все зависит от того, на каких струнах он играет эту любовную песню.Это комплимент, который заставляет ее лететь на встречу со своим Здзичем, убежденным в том, что она красивая, или она остается дома, чтобы услышать его еще раз? Потому что за этим «ты прекрасно выглядишь» стоит другой посыл, прямо или косвенно выраженный: «Ты должна остерегаться других парней. Единственный парень в безопасности - это я. Интересно, что делают отцы, когда вокруг дочери начинают крутиться костюмы.
Это естественно до определенного момента. Они боятся, что кого-то из их близких заберут. Если она подросток, он мало что может сделать, чтобы контролировать ее выбор. Исследования показывают, что влияние родителей на судьбу ребенка все меньше и меньше, а их сверстников, Интернета и окружающей среды все больше. Раньше был авторитет в отношении знаний, и в мире, где внуки более осведомлены, чем бабушки и дедушки, это становится гротескным. И я также наблюдаю это в своем офисе.Так что проповедь может быть совершенно контрпродуктивной, если ваш ребенок переживает фазу бунта. Единственное, что имеет смысл, — это передача значений путем реализации этих значений.
Делайте правильный выбор сами, а кроме того, будьте вместе, разговаривайте, делайте что-то вместе, заботьтесь друг о друге. Что-то, что в англо-саксонской культуре называется качественным временем. Это вооружает дочь способностью делать правильный выбор гораздо лучше, чем лекции на тему, что «когда кто-то пьет, курит и ругается, семья колеблется».
Было бы хорошо, если бы отец мог с достоинством принять тот факт, что его дочь уходит к другому. И это, к тому же, не мечта. Потому что дочери не положено рассчитывать на то, что из уст отца сорвется: «Боже, какой он замечательный!» Скоро мама скажет.
Это может быть ревность, но в хорошем смысле.Я не смотрю на ревность негативно, пока она не перерастает в зависть или агрессию. Для меня, как для отца, самым важным критерием является: хорошо ли с этим партнером справляется моя дочь? Она любима и любит?
Не обязан, но должен уважать его. И воздержитесь от комментариев или выражения неприязни. Отец – это голос, присутствующий в сердце дочери. Если это голос неодобрения, то это разрушает ее отношения. Это даже не обязательно должны быть тексты типа: «Но ты выбрала его!», «Какой он мужчина!», просто такая негативная нота.Этого достаточно, чтобы перекачать яд в ее брак. Другое дело, если отец знает, что в этих отношениях есть насилие или какое-то насилие, то он должен вернуться к своей прежней роли, вмешаться и помочь. Я бы, во всяком случае.
За союз, возникающий при рождении. У зрелых людей она иногда распознается как отдельная, а у менее зрелых - нет. Это как иметь советника и суфлера. Я могу принять во внимание мнение советника, но не обязан.Подсказка - автомат. Когда я нервничаю, даже не зная, мое это или нет - бездумно повторяю.
Есть терапии, которые заставляют осознать, что существует такая вещь, как полифония «Я», то есть в нас много голосов. Не только отец, мать, но и жена, сын, дочь, учительница, полячка, феминистка, но и шовинистка. И возможность разговаривать со всеми этими голосами очень кстати.Это метафора, не думайте, что я сумасшедший.
(...)
Источник: http://www.wysokieobcasy.pl/wysokie-obcasy/1,53664,18163241,Dobry_ojeniem_to_taki__ktory_jest_obecny_w_zycie_corki_.html?disableRedirects=true
— Отец играет очень важную роль в моделировании отношений с противоположным секс - исходя из того, как он относится к дочери и ее матери, у дочери вырабатываются убеждения о том, как должны выглядеть отношения с мужчинами, что является «нормой», а что не должно быть. Если холодность и дистанцированность в отношениях станут такой нормой — вполне вероятно, что во взрослой жизни дочь будет искать таких же эмоционально недоступных партнеров, — говорит Ига Станек, психолог и психотерапевт.
Анна Сиерант: Что на самом деле означает «отсутствующий отец»?
Ига Станек : Отсутствие может иметь много лиц. Более ясная ситуация, когда мы знаем, что отец умер, и мы знаем время и причину смерти. В таком сценарии меньше двусмысленностей и преуменьшений. Однако определить отсутствие сложнее, когда речь идет об отце, который жив, но недоступен физически или эмоционально. В последнем случае (особенно если отец живет с детьми под одной крышей) часто почти неуловим и трудно поддается описанию.Ну и что, что он физически присутствует в жизни ребенка, если не пускает его в свой внутренний мир, не строит отношений. Важно количество времени, проведенного с детьми (дистанционно построить отношения с ребенком сложно), но однозначно важнее его качество – вступает ли родитель в контакт с ребенком (активно слушает, инициирует беседу, интересуется) что ребенок чувствует и как переживает ежедневные трудности), и не только рядом, ведь за ними кто-то должен присматривать.
Отец считается самым важным и, безусловно, первым мужчиной в жизни ребенка.Имеет ли большое значение его присутствие с дочерью с первых минут ее жизни, с младенчества? Что происходит, когда папа уезжает с таким маленьким ребенком?
Исследования показывают, что наличие или отсутствие отца имеет особое значение в пренатальный и перинатальный периоды. Отсутствие отца, т.е. отсутствие партнера для будущей матери, является для нее дополнительным большим стрессором, который может оказывать влияние на развитие ребенка в этот период, а также на ход самих родов и возникновение возможных осложнений.Исследование 1979 года показало значительную связь между младенческой смертностью и отсутствием отца — она была в два раза выше, чем у новорожденных, у которых присутствовали отцы. Если на тот момент все было в порядке, ребенок родился здоровым, то какое-то время он логистически способен обходиться без отца – мать в состоянии удовлетворить все потребности малыша. Это не означает, однако, что отец сейчас не нужен и что его отсутствие не скоро будет замечено ребенком и интернализовано.Последствия разлуки с отцом простираются далеко за пределы детства и юности их дочерей.
Как потребности вашей дочери меняются с возрастом? Какая поддержка ей нужна от отца и как отсутствие отца сказывается на девочке в последующие годы - когда она в детском саду, а потом в школе?
Я думаю, что эти потребности не сильно меняются по мере взросления ребенка. Независимо от возраста дочь всегда будет нуждаться в поддержке, преданности и близости отца.Вы можете думать о нем как о проводнике, задача которого показать дочери мир, его прекрасные и темные стороны. С раннего возраста он может развить в своей дочери чувство безопасности и свободы действий, а также здоровую самооценку. Отец также играет очень важную роль в моделировании отношений с противоположным полом – исходя из того, как он относится к дочери и ее матери, у дочери формируются представления о том, как должны выглядеть отношения с мужчинами, что такое «норма» и что должно не иметь мест.Если прохлада и дистанцированность в отношениях станут такой нормой, вполне вероятно, что дочь будет искать таких же эмоционально недоступных партнеров во взрослой жизни.
Часто говорят, что женщины выбирают в партнеры мужчин, похожих на их отцов. Есть ли доля правды в этом высказывании, и неужели дочь отсутствующего отца «обречена» на совместное проживание с мужчиной, проявляющим подобное отношение?
Да, в этом есть доля правды, потому что мы привыкли подсознательно выбирать то, что знаем.Ключевое значение здесь имеет то, как отец моделирует отношения мужчины и женщины в своей дочери на примере своих отношений с ее матерью. Он первым показывает дочери, как к женщинам могут (имплицитно - должны) относиться мужчины, какова их позиция в отношениях, что они могут и чего не могут себе позволить, будут ли они создавать симметричные отношения, будет ли одна из сторон доминировать и нужно соблюдать. Всю эту информацию дочь получает от отца задолго до того, как начинает формировать свои отношения с другими людьми.К счастью, она уже не «обречена» на таких мужчин веками — если она осознает свою модель вступления в токсичные отношения с мужчинами и захочет ее изменить, есть шанс, что она добьется успеха, например, работая с психотерапевтом по ее привязанность к стилю.
Когда взрослая дочь отсутствующего отца выходит на первую (и следующую) работу, могут ли ее отношения с отцом повлиять на ее заработок и профессиональные достижения?
Исследования показывают, что отсутствие отцов оказывает значительное влияние на успеваемость и будущие доходы их дочерей.Если же речь идет о физическом отсутствии и ситуации, когда мать воспитывает дочь одна, то ей изначально приходится сталкиваться с худшим экономическим стартом. Женщины из таких семей часто раньше начинают свою профессиональную жизнь за счет высшего образования, как правило, на низкооплачиваемых работах, чтобы иметь возможность как можно раньше внести свой вклад в бюджет домохозяйства или начать жить самостоятельно. Те, кому удается преодолеть этот барьер и завоевать для себя лучшее профессиональное положение, по-прежнему опасаются будущего, часто сопровождающегося депрессивным настроением и проблемами с самооценкой.Исследования показывают, что дочери, которые растут без эмоционально доступного отца, более склонны к тревожным расстройствам, депрессии и заниженной самооценке, чем их подруги, чьи отцы служили присутствием и поддержкой. Столкнувшись с такими проблемами, им может быть сложно договориться об улучшении условий труда, попросить начальника о повышении и т. д.
В торговом пространстве HelloZdrowie вы найдете товары, рекомендованные нашей редакцией:
Душевное здоровье
Naturell Ashwagandha, 60 таблеток
18, 15 зл.
Душевное здоровье, Иммунитет, Хорошее старение, Энергия, Красота
Wimin Set with deep focus, 30 пакетиков
139,00 зл. из растений 60 капс.Vegan
60.00 PLN 90,00 PLN
Здоровье Mind
Хороший сон от растений 60 капсулы веган
45.00 PLN 90,00 PLN
Здоровье. капсулы
20,99 зл.
Ключевое значение здесь имеет то, как отец моделирует отношения мужчины и женщины в своей дочери на примере своих отношений с ее матерью.Он первый показывает дочери, как мужчины могут (имплицитно - должны) относиться к женщинам, какова их позиция в отношениях, что они могут и что не могут себе позволить
Все эти зависимости появляются и тогда, когда умер отец когда дочка была маленькая или только когда его отсутствие касается сферы эмоций? Как это выглядит в случае с дочерьми, лишенными судьбой возможности какого-либо контакта с отцом?
Это другой вид отсутствия и я, наверное, не обрадую читателей этим ответом, но - как бывает.Важны обстоятельства и время смерти отца. Сколько тогда было дочери? Есть ли у него воспоминания об отце? Как твой отец покинул этот мир - в результате болезни, несчастного случая? Какой рассказ о его смерти циркулирует в семье и, таким образом, передается его дочери? Можно ли об этом говорить или это запретная тема? Довелось ли дочке расти с другими «мужскими моделями» — быть может, заботливым дедушкой, ласковым отчимом? Все эти факторы окажут влияние на то, какие последствия отсутствия отца испытает дочь в будущем.Недавно на одном из семинаров на тему смерти и перехода, в котором я участвовал, было высказано мнение, что связи можно развивать даже с людьми, которых уже нет с нами. Когда мы говорим об «отсутствующем» или «эмоционально недоступном отце», мы имеем в виду отсутствие этой связи. Другими словами, смерть не обязательно мешает вам поддерживать отношения с умершим отцом.
Все, что вы упомянули, это эффекты, которые обязательно произойдут? Связано ли отсутствие эмоционального присутствия отца в жизни дочери неразрывно с большими трудностями в ее жизни, и легче ли женщинам, у которых были отцы, создать отношения, в которых они чувствовали бы себя уверенно и, например,будут ли они более эффективно бороться за повышение на работе?
Из исследований мы знаем, на какие сферы жизни ребенка, а затем и взрослой дочери влияет отсутствие или недостаток эмоциональной вовлеченности со стороны отца. Нельзя, однако, сказать, что каждая женщина, выросшая без отца, обязательно испытает все эти трудности. Как мы уже говорили ранее, эти женщины не обречены на несчастную, бедную и токсичную жизнь. Фигура отца (или ее отсутствие) не определяет всего того, что его дочь испытает в своей жизни.Слишком уж много других экологических (и не только) факторов здесь вступают в игру. Мысль о том, что не все зависит от этого, что я все еще могу решать о себе и влиять на свое настоящее и будущее, может многих укрепить.
Узы можно развивать даже с людьми, которых уже нет с нами. Когда мы говорим об «отсутствующем» или «эмоционально недоступном отце», мы имеем в виду отсутствие этой связи. Другими словами, смерть не должна быть препятствием для развития связи с умершим отцом
У ребенка есть не только отец, но и мать — часто, когда отец отсутствует, его главная обязанность — принести вверх ребенка.Как мать может поддержать свою дочь в этой сложной ситуации?
Он может сделать это как минимум двумя способами, хотя я думаю, что их больше. Во-первых, мать может воздержаться от того, чтобы вешать собак на отца своего ребенка (по крайней мере, в сопровождении дочери). Ребенок никогда не должен быть клапаном для родителя, чтобы пропускать его тяжелые эмоции. Речь идет не об отрицании страданий, которые такая мать могла испытать в отношениях с отцом своего ребенка, а о том, что ей не следует обременять ими свою дочь и ожидать, что дочь что-то сделает с ее болью (примет его прочь, облегчить его, будет действовать как доверенное лицо, эмоциональная скорая помощь).Такая смена ролей, при которой ребенок становится опекуном своего родителя (так называемая парентификация), связана со многими неприятными последствиями и трудностями в дальнейшей его жизни. Как мать, я должна была избавить свою дочь от этого.
Второе, что мать может сделать для своей дочери в такой ситуации, это ввести в жизнь дочери другие «образцы для подражания», которые будут ассоциироваться с чувством защищенности, стабильности, нежности и близости. Это может быть новый партнер матери, который покажет дочери, как можно и нужно относиться к женщине в отношениях (читатьс любовью, уважением, достоинством), но и заботливый дедушка, возможно, какой-нибудь друг семьи или учитель, который поддержит дочь в развитии ее ресурсов и талантов.
Как видите, мать играет здесь очень важную роль, и хотя связь с ней не заменит отношения дочери с отцом, она оказывает огромное влияние на то, какой образ мужчины сформируется у дочери в голове и как она будет переживать отношения с ними (или они будут связаны с отцом) одно с угрозой, или с безопасностью и близостью).
Ига Станек - психолог и психотерапевт во время комплексного курса психотерапии в направлении интеграции, член Польской психиатрической ассоциации.В течение 10 лет занимается психообразованием онлайн, в основном в своем блоге, Instagram и на канале YouTube. Он помогает приручить и трансформировать трансгенерационные сообщения и работает со взрослыми детьми эмоционально незрелых родителей. Соруководит психотерапевтической группой по методу психодрамы по Морено и онлайн-группой поддержки для взрослых из неблагополучных семей.
.Я не люблю своего ребенка - такое признание является одним из сильнейших табу.
Это должно было произойти. Мои друзья уверяли, что со временем это произойдет. Партнер - еще когда она была беременна - говорила, что мать начинает любить ребенка, как только видит его. Тогда, когда он начинает улыбаться. Потом перестал с ней об этом говорить. Спустя четыре года после рождения дочери она до сих пор жалеет, что это ее ребенок. Она их кормит, водит в детский сад, воспитывает, но хотела бы, чтобы дочь исчезла.Я не хочу иметь с этим дело. И не слышать, что все будет хорошо. Однажды она пошла к специалисту. Отклонений от нормы не обнаружил.
Отсутствие любви к ребенку вне психиатрических классификаций. В то время как распространенное мнение о том, что эта любовь является самой очевидной и самой сильной человеческой любовью, устоялось, ученые спорят о том, действительно ли существует то, что движет ею — материнский инстинкт. Сигналы неспособности любить пульсируют в заявлениях СМИ и заметках Катажины В., опубликованных несколько недель назад.(если верить в их подлинность), чей суд по делу об убийстве дочери только что начался. На женских форумах читаются более откровенные признания: «Я ненавижу своего ребенка», «Я не люблю своего ребенка, мне все равно». Только анонимно. Затем речь идет о страхе перед собой, быть потерянным, одиноким, сдаться.
И ниже, в ответ - литании оскорблений. И предложения об усыновлении, и какие-то матовые заверения, что оно обязательно когда-нибудь наступит, потому что это закон природы.
Первые дни материнства - единственное время, когда можно допустить неприязнь, равнодушие, отвращение к сыновьям и дочерям.Потому что еще есть надежда, что все это как-то впишется в социальный стандарт. У других может быть успокаивающее объяснение этим состояниям — гормональный сбой, шок, усталость. Потому что это переживания настолько частые, что их невозможно не заметить. Грусть, бэби-блюз , депрессия в течение нескольких дней после родов поражает от 50 до 80 процентов. женщины. 10-30 процентов все больше и больше страдает послеродовой депрессией. Посттравматический стресс или послеродовой психоз встречаются реже.
Иногда этими процессами управляет сама медицина.- Во многих родильных домах роженицам обычно вводят капельницу с окситоцином, препаратом, усиливающим сократительную активность в родах, но в результате нарушающим выработку собственного окситоцина, гормона, играющего решающую роль в построении матери. детская связь - объясняет Джоанна Петрусевич, президент фонда Rodzić po Human 900. Многие женщины просто ощущают нехватку - в какой-то степени химически объяснимую.
Самые слабые послеродовые печали и напряжения обычно проходят сами по себе, сменяясь пробуждением связи с малышом.Однако, когда что-то застревает в механизме на этом начальном этапе, официальная система поддержки редко бывает эффективной, а иногда даже усугубляет проблему. - Тогда необходима помощь специалиста - подчеркивает Джоанна Петрусевич. - Наличие психолога в родильных отделениях не обязательно. А даже если и есть, больные часто об этом не знают.
В поисках поддержки они обречены на платные визиты к частным психологам или психиатрам.Государственные поликлиники с длинными очередями для них бесполезны. Это не работает.
А при тяжелом психическом состоянии женщины, или при запущенных других телесных заболеваниях, генезис которых лежит в психике, происходит эмоциональное расставание с ребенком. В Польше нет взрослых больничных палат, где пациент мог бы находиться с новорожденным ребенком. Мать лечится. Проблема усугубляется. Чем меньше времени в близости, чем меньше вы прикасаетесь, тем сложнее сблизиться. Состояние становится постоянным.
Иногда ребенок не приходит вовремя. Слишком рано. Родитель — это сам ребенок или относительно инфантильный, почти взрослый — подросток. «Ты знаешь, почему Антош здесь? - Потому что у нас был секс, и ты забеременела. - Нет, потому что я хотел. Потому что я хотела, чтобы кого-то любили», — признается своему партнеру Наталья, 17-летняя героиня фильма Каси Росланец под извращенным названием «Бэби-блюз».
Наталья не страдает послеродовой грустью, ее ребенку уже несколько месяцев.Но она не может дать ему ту любовь, которую запланировала. Он смотрит на сына как на живую, но хлопотную игрушку, выбрасывает незнакомых людей, а деньги тратит на еду для вечеринок.
В 2011 г. 16 тыс. чел. Польские подростки родили детей. Доктор Милена Грацка-Томашевска с факультета психологии Варшавского университета считает, что если девушки в этом возрасте решают стать матерями, то зачастую они делают это по причинам, аналогичным тем, которые упоминает главный герой фильма. - Такая потребность у ребенка вырастает из какой-то нехватки, ощущения, что ты чего-то не получил в отношениях с важными людьми - любви, заботы, заботы.
Часто возникает дополнительная трудность, когда отец ребенка не проявляет себя как поддерживающий партнер. Или когда ребенок не такой, каким должен был быть - мальчик вместо девочки, больной вместо здорового. Или когда она много плачет, у нее есть черты аутизма — она не реагирует на улыбки или попытки контакта. - Если мать еще растет, она борется с созданием собственной идентичности, добавление к этому материнства не помогает ей разрешить внутренние конфликты , - добавляет доктор Грацка-Томашевска.
Но еще чаще материнство сознает свою незрелость: по ошибке, случайно, со стороны. И все же это предрешенный вывод. И дело не только в недопустимости абортов. - С 15 лет мужчина может решать вопрос о собственной сексуальности, но до 18-летия девушка не получит от врача рецепт на противозачаточные таблетки, если на это не согласны ее родители - поясняет проф. Моника Платек, юрист. - Теоретически у неё есть презервативы, но если её партнёр откажется их использовать, то последствия будет нести только она.
Матери с меланжевыми ляпами не типичны для детоубийства, это преступление редко совершается на первых детях. Они также не оставляют своих сыновей и дочерей без присмотра в большом количестве (полиция возбуждает 60-70 дел в год по фактам оставления детей всеми - от мала до велика). Это не меняет того факта, что их нежелательная беременность часто трактуется как рак — или, как должен был написать В., — который высасывает киборга изнутри.
По словам Милены Грацкой-Томашевской, есть определенный смысл в том, что со временем можно дорасти до любви.Тем более, что ребенок растет вместе с матерью. 22-летней девушке может быть легче общаться с сыном-дошкольником, чем когда ей самой было 17 лет, а ее сын был младенцем, о котором ей приходилось все время заботиться. Но только потому, что подросткам приходится труднее, это, конечно, не означает, что зрелость — это просто вопрос показателей. Можно ли научиться любить ребенка? Доктор Грацка-Томашевска отвечает, что это возможно. И добавляет: - Если удастся пережить любовь в других отношениях, например с партнером. Если только есть какое-то семя этого.
И этот зародыш — способность быть рядом. Между тем, по мнению психологов, среди молодежи все чаще встречается страх близости. Более экзистенциальная, чем повседневная жизнь, возможно, связанная с собственным детством, прошедшим в отрыве от матерей, что мешало ассоциации, что быть рядом с кем-то - это что-то хорошее.
Или другая крайность - убеждение, что построение близости должно осуществляться по принципу тотального склеивания, склеивания, по формуле "мы двое - одно".- Если у кого-то были такие отношения с матерью, он вступает в подобный тип отношений с партнером или партнером. В таких отношениях нет места ребенку. Когда он появляется, кого-то нужно убрать, либо его самого, либо одного из партнеров, - объясняет доктор Грацка-Томашевская.
Быть с ребенком может быть угрозой для психики еще и потому, что вызывает более сильные ощущения, чем любые другие отношения. Родитель больше злится на ребенка, больше боится за него и испытывает большую беспомощность, чем по отношению к остальным людям.Для некоторых людей, биологически наделенных эмоциональной нестабильностью, эта амплитуда слишком велика, чтобы с ней жить. Защищая себя, они отрезают себя от того, что чувствуют.
Иногда природа добавляет свои копейки, создавая ребенка, похожего на мать или отца. Чтобы родители могли найти в отпрыске частичку себя, знать, с кем имеют дело, понимать его, откликаться на его потребности. Система дает сбой, когда черты матери, выставленные напоказ в ребенке, являются теми, которые ей больше всего не нравятся в самой себе.Или когда потомство по капле напоминает ушедшего из жизни или взявшего свое.
Однажды Сандра упала, неся сына на руках. Если бы с ним что-то случилось, подумала она, она бы даже не заплакала. Она плакала только потому, что мать накричала на нее — потому что Сандра, как обычно, невнимательна. И я думаю, что Сандра ненавидит свою мать. Хотя он никогда не признается в этом вслух. Муж Сандры любит ее за это, ведь мама прекрасно ухаживает за внуком. Сандре 27 лет, поначалу она даже радовалась за сына.Теперь, шесть месяцев спустя, он думает, что заставит его упустить свои жизненные шансы. Он подумывает оставить ребенка мужу, а себе что-нибудь снять.
Любовь к детям дается легче женщинам, у которых есть устойчивый образ собственной матери. И дело не в том, что мать идеальна. Лучше, когда кто-то говорит: «у моей мамы были ограничения, она была в ярости, часто кричала — но у нее были проблемы на работе; и при этом много поддерживала, старалась", чем когда идеализирует: "у меня была замечательная мама", а потом в разговоре выясняется, что мать оставила 18-летнего ребенка одного и ушла устроить что-л.
В стране польских матерей идеализировать гораздо легче. И когда женщина не может смотреть в лицо недостаткам своей матери — когда ее образ так защищен, противоречив и непостоянен — она не может на нее опереться. Остается борьба между чувством, что можно бросить ребенка, не заботиться о нем, и требованием тотальной жертвы. - У таких женщин дети вызывают массу двойственных чувств. Потому что если вы хотите иметь подтверждение собственного совершенства, любое недовольство ребенка может быть воспринято как подрыв смысла материнских усилий.Суп она есть не будет, значит, безнадежная кухарка, ни на что не годится, - объясняет Грацка-Томашевская.
Если к тому же мать остается одна с новорожденным, даже без мужа, проводящего дни на работе, брошенная в ловушку без выхода, она может считать, что все, что происходит с ребенком, происходит по ее вине. И когда вы чувствуете вину за это, растет обида.
Ибо имеет ли шанс развиться связь с ребенком, кроме черт характера и психического состояния самой матери, имеет влияние еще одно обстоятельство.Социальный климат, температура окружающей среды - от наиболее близкого до очень широко понимаемого. В польской действительности, как и во многих западных странах, забыли, что вся деревня играет роль в воспитании ребенка. Здесь действует биология: если за ребенком в течение дня ухаживают шесть-семь человек, как, например, в традиционных азиатских общинах, физическая усталость и стресс распространяются на всех. Если делать в одиночестве: грудное вскармливание как минимум до первого дня рождения (единственно приемлемый выбор), раннее улавливание талантов, увлечений и устранение дефицитов развития, воспитание в атмосфере мира и мягкости, а желательно формирование экологического сознания с самого начала, система может перегреться, контакты двигаются.
- Однако женское одиночество начинается еще до рождения ребенка, еще до того, как девочка становится женщиной , - отмечает Моника Платек. - Что эти молодые девушки знают о себе? Как формируется их самооценка? «Вы должны быть стройнее, выглядеть все красивее — и брать на себя максимально возможную ответственность за свою жизнь, за свою нерожденную жизнь, за жизнь, которую вы приносите в этот мир», — слышат они. Тот факт, что политик может заявить, что он прикажет изнасилованной жене родить изнасилованную жену, многое говорит об условиях нашей жизни, и ему это нравится.Молодые женщины продолжают расти в атмосфере ограничений, требований и эмоциональной холодности.
Конечно, не все эти трудности в любви должны принимать свою самую трагическую, агрессивную форму. Но они могут.
Из этого набора рискованных ситуаций только одна формула вошла в официальный оборот: послеродовая депрессия. Baby blues это должно пройти. Знания о том, что что-то подобное есть и как это работает, распространились по миру настолько, что для женщин, убивающих младенцев, как это называется, во время или под влиянием родов, законодатели предлагают более легкие наказания, чем для других убийц.Более того, такие более мягкие приговоры выносятся лишь в нескольких случаях в год.
Из заявлений в СМИ адвоката Катажины В. можно сделать вывод, что он хочет, чтобы суд именно так поступил с его клиентом. Однако это вызывает удивление у юристов и врачей – речь не идет об убийстве новорожденного ребенка. Мотивы и действия матери Мадзии, безусловно, будут изучены опытными психиатрами и психологами. Показательно, однако, что и в этом случае, как и почти во всех медийных делах об убийствах детей в последние годы, говорят исключительно или, по крайней мере, громче всех о вине матери.Ведь мама есть мать - ее работа любить и оберегать. Не любит? Это невозможно.
Хорошо - возможно. Иногда мать не любит. В каждой из этих историй будет драма, но большинству из этих вещей тоже можно помочь — и матери, если она этого захочет, и ребенку. В начале - не оставлять их одних, помогая организовывать группы поддержки для женщин в похожей ситуации, прислушиваясь к женам, дочерям, сестрам и подругам. И если первое сложное время прошло, а материнская любовь так и не пришла, кто-то еще может научить ребенка жить с мамой, которую он получил от жизни.Дедушка, тетя, терапевт, если кто вовремя приведет к нему молодого человека. Если деревня не работает, пусть работает хотя бы ближайший двор. Нелюбимый ребенок может стать любящим взрослым.
.90 000 Toxic Mother - Как с ней справиться?Связь с матерью знаменует человека на всю жизнь. До определенного этапа развития ребенок относится к матери как к абсолютному авторитету и принимает все ее слова как должное. Здоровые и любящие отношения с матерью помогают ребенку вырасти достойным мужчиной. Однако иногда отношения с матерью могут оказаться токсичными. Но идеальных людей не бывает, как и матерей. Иногда, однако, отношения матери и ребенка являются токсичными и болезненными для жизни.Последствия токсичных отношений с матерью ощущаются независимо от того, десять вам лет или сорок. Что такое токсичная мать? Как это распознать? Как быть с токсичной матерью? Можно ли освободиться от этого? Посмотреть на себя!
Очень редко токсичная мать осознает, что ее поведение токсично и вредит ее детям. Очень часто, даже когда обвинение выдвигается прямо, он будет отрицать его и еще больше расстраиваться.Начнутся доводы и объяснения, что все делалось ради ребенка, а ребенок неблагодарный и недостаточно умный, чтобы это заметить. Это еще одна защитная система, которую токсичные матери используют в своих отношениях с окружающими. Такие мамы на самом деле никогда не видят в себе вины. Они винят во всем своих детей и часто своих партнеров. Каковы черты и поведение токсичной матери?
Токсичная мать остается такой даже после того, как ребенок становится взрослым. В случае с сыновьями она может стать болезненно ревнивой и попытаться присвоить сына себе. Мать-собственница будет продолжать пытаться контролировать каждый аспект его жизни. Если сын съезжает, она будет требовать отчеты о каждом часе его жизни и принимать все решения, советуясь с ней.
Он также может видеть в партнерше своего сына и в ее семье угрозы - людей, которые заберут ее сына и возьмут полный контроль над его жизнью.Он может шантажировать его состоянием здоровья — заставлять делать одолжения или водить по врачам, даже если он совершенно здоров. С партнером сына и своей семьей она будет принижать ценности собственного сына и не поверит ему, когда кто-то его похвалит.
Склонен относиться к взрослому сыну как к ребенку. Он ведет себя так, как будто сын нуждается в ее присмотре двадцать четыре часа и семь дней в неделю. Я не уважаю его мнение и жизненный выбор.
Читайте также: Кто такой неженка и как с ним житьМатери чаще, чем сыновья, передают свои ядовитые, негативные эмоции дочерям. Это потому, что в обществе все еще существует модель, в которой от дочерей ожидают большего.
Характеристики токсичной матери могут ухудшиться, когда мать заметит, что больше не может полностью контролировать жизнь своей взрослой дочери. Он не принимает ее жизненный выбор, постоянно сравнивает дочь с собой и другими.Токсичная мать подчеркивает, что другие «в таком возрасте» уже добились гораздо больших успехов.
Токсичные матери требуют, чтобы дочери несли ответственность за свое счастье. Поэтому они требуют, чтобы их дочери ставили жизни своих матерей выше своих собственных. Первостепенная цель в жизни дочерей, состоящих в таких отношениях, — сделать свою мать счастливой и радовать ее на каждом шагу.
В противном случае токсичная мать использует эмоциональный шантаж и делает дочери выговор за то, что она неблагодарная эгоистка, которая не может позаботиться о своей матери.Она ненавидит возражения, и в то же время абсолютно не принимает ее жизненный выбор. Токсичная мать продолжает пытаться контролировать свою жизнь, хватаясь за все возможные средства, чтобы сделать ее такой, какой она хочет. Потребности взрослой дочери полностью игнорируются и игнорируются.
Токсичные матери отнимают у дочерей не только доверие, но и право на личную жизнь. Токсичные матери считают, что дочери не могут без них принимать никаких решений и не позволяют им. Разумеется, объясняя это бессмертным утверждением «это для твоего же блага».
Многие люди, втянутые в такие нездоровые отношения, задаются вопросом, как вести себя со своей токсичной матерью. Однако мать есть мать – ради своего же блага стоит приложить усилия, чтобы наладить с ней хорошие, здоровые контакты. Это не всегда будет возможно, и иногда нужно понимать, что лучшее, что вы можете сделать, это отрезать себя и начать жить своей собственной жизнью. Итак, как мне избавиться от токсичной матери?
Разобраться в таких сложных и нездоровых отношениях с матерью — очень сложная задача.Каждый ребенок любит свою маму и эта любовь всегда тлеет в них. Этот тип отношений редко решается самостоятельно. И это необходимо сделать, потому что токсичная мать влияет на всю жизнь своего ребенка . Он отмечает свои взрослые отношения или контакты с собственными детьми. Ведь токсичную мать очень часто воспитывает другая токсичная мать. Терапия часто необходима здесь.
Если вы ребенок токсичной матери и чувствуете, что не можете справиться с жизнью и своими эмоциями - у вас проблемы с доверием, открытостью или установлением здоровых отношений с другими - отправляйтесь на терапию .Здесь вы поймете механизмы, которые управляют вами, и что это не ваша вина.
Во время терапии вы научитесь не только быть открытым для других людей, но и поймете, что не вы виноваты в том, что ваша мама вела себя определенным образом. Годами токсичные матери заставляют своих детей чувствовать себя виноватыми. Избавление от чувства вины станет первым шагом к лучшей жизни.
Во время терапии вы узнаете больше о механизмах, которые сейчас контролируют вас, и научитесь вырабатывать гораздо лучшие и более здоровые модели поведения.Вы можете пройти курс индивидуальной терапии или выбрать семейную терапию , особенно если у вас уже есть собственная семья и вы чувствуете, что можете начать повторять ошибки своей матери.
Если вам понравилась эта статья, поделитесь ею с друзьями.
. Доклад, представленный на конференции «Отец и дочь» Гданьск 3 декабря 2007 г.
Организаторы: Рацлавицка – Детско-юношеский терапевтический центр в Гданьске и Ассоциация «Быть отцом»
«Учитель спросил детей, сделали ли они не знаю другого имени, которым мы обозначаем Бога Сельма Лагерлоф "Пульсирующее сердце" Когда отец привозит жену и ребенка из роддома, он замечает, что это "связанная" и беззащитная пара. Он обнаруживает необходимость присматривать за этой парой, защищать их и обеспечивать им все необходимые удобства. В первые недели после родов муж может оказать партнеру большую помощь. Когда он встает ночью и передает ребенка матери, когда она купает ребенка, когда просто активна – это придает жене уверенность, что они способны справиться с новой ситуацией. Мужа переполняют послеродовые страхи жены, избыток которых может привести к послеродовой депрессии.Жена, о которой муж хорошо заботится, лучше справляется со страхами младенца. Это крайне важно, особенно в первые недели жизни малыша, который сразу после рождения наводнен целой массой различных страхов. Эстер Бик, психоаналитик, специализирующийся на наблюдении за младенцами, использовала сравнение, что младенец был подобен астронавту, выброшенному из космического корабля без скафандра, для описания психического состояния младенца. Сам факт того, что в животе ребенка держали со всех сторон, а после рождения обычно поддерживали с одной стороны (напр.при лежании на боку) наполняет их чувством опасности и заставляет чувствовать, будто их разбросало на куски. Спокойная мать успокаивает эти и другие страхи своего малыша. Однако это не означает, что отец должен быть второй матерью. Важно, чтобы отец отличался от матери. Присутствие отца – более разнообразное предложение для младенца женского пола. Наконец, я расскажу вам об отсутствующем отце. «Клара стояла над могилой (отца) с закрытыми глазами и вдруг увидела лицо отца, каким она помнила его из детства и юности, когда они жили в такой дружбе друг с другом. Она видела его перед собой, как в то воскресенье, когда все сметало снегом, а Джон нес ее в церковь. Она увидела его перед собой, как вспомнила из другого воскресенья, когда пошла в церковь в красном платье.Вероятно, никто из людей не был так счастлив, как Яна в тот день (...) Этот образ придавал ей умиротворение, более чем умиротворение, абсолютную и непоколебимую уверенность в том, что бояться нечего. На нее смотрел добрый, любящий отец. С того момента, как она еще раз обрела возможность увидеть его таким (...), она вошла в мир, где не было ничего, кроме любви».
(....) У Клары было просветление Она поняла, что учительница хотела, чтобы было сказано, что мы также называем Бога отцом, и она подняла свои пальцы.
- Скажи мне тогда, Клара, как еще мы называем Бога? - сказала учительница
- Бога тоже зовут Иоанном - сказала она громко и четко.
В школе смеялись. Даже учитель выглядел тронутым.
Клара была спонсором, и слезы наполнили ее глаза. Но учитель сильно постучал палкой по полу и крикнул:
- Тише. Клара хотела сказать отцу. Вместо этого она сказала Ян, потому что ее отца зовут Ян.Неудивительно, что Джон говорит, когда хочет выразить лучшее и высшее из всего, что он знает».
Отец для дочери очень важная фигура. Я хотел бы познакомить вас с ролью отца в формировании личности девочки. Я попытаюсь наметить несколько избранных стадий развития девочки, в которых присутствие отца определяет их правильный ход.
Перед рождением ребенка у будущих отцов возникают различные страхи и размышления о себе как о родителях.Быть отцом начинается с фантазии о собственном будущем ребенке.
Рассмотрим тогда, что может происходить в мужском сознании еще до рождения ребенка. До того, как рождается настоящая дочь, в уме отца существует воображаемая дочь, или дочери вообще не существует.
Трудно не отвлечься от того, что почти во всех культурах мужчины желают иметь сына, а не дочь, особенно в случае первого ребенка. Конечно, есть отцы, которые не имеют никаких предпочтений в отношении пола своего отпрыска, а с другой стороны, когда рождается девочка, радость от ее присутствия полностью заслоняет прежние желания.Тем не менее стоит сказать несколько слов о мужском желании иметь сына. (хотя бы ради тех кавалеров, которые не понимают этого желания или чувствуют вину перед своими потенциальными дочерьми, находя в себе такое ожидание). Психоаналитики, занимающиеся этим вопросом, указывают, что речь идет не только о рациональной потребности в поддержке семьи. Желание иметь сына – это желание расширить собственное «Я», т.е. желание обновить себя. Отец, воспитывая сына, может компенсировать недостатки в отношениях с собственным отцом.Сопровождая сына в его развитии, он переживает проблемы собственного детства, чтобы вновь столкнуться с ними и найти для них лучшее решение. Это происходит через сына, с которым отец естественным образом идентифицирует себя.
Но вернемся к дочерям. Мужчина, у которого есть дочь, влияет на то, какой она станет женщиной в будущем. Сама дочь сознательно и бессознательно узнает образ женщины в сознании отца, наблюдает за тем, как отец относится к матери, и черпает для себя из этих наблюдений образец.
У каждого мужчины есть фантазии об идеальной женщине.
Он никогда не встречал такой женщины в реальной жизни, пока вдруг не родилась его собственная дочь - девочка, которая вырастет в женщину. Может быть и надежда на то, что она реализует этот идеал, и стоящее за ней искушение навязать дочери образец женственности. Такие девочки эмоционально осознают, что отец хочет конкретную дочь и разочаровывается в ней. Конечно, они постараются стать теми, кто соответствует ожиданиям.Может быть, у них даже получится. Однако в глубине души такие девушки не чувствуют себя любимыми. Они испытывают только восхищение созданным ими творением, а восхищение никогда не заменит любви. Наибольшее богатство дочь получает от отца, который любит ее безоговорочно и готов поддерживать ее в развитии ее лучших качеств.
Отказаться от собственных амбиций ради дочери и в то же время не отказаться от нее, а с умом поддержать ее развитие - великое искусство.
Именно так, потому что у отцов с дочерьми может быть и другая проблема, совершенно противоположная проблеме завышенных ожиданий и давления.Есть исследования, показывающие, что отцы относятся к своим сыновьям иначе, чем к своим дочерям, когда те терпят неудачу. Когда сын терпит неудачу, отец игнорирует его гнев и призывает его попробовать еще раз. Однако в случае с дочерью он ее утешает; говорит, что не беда, что не получилось, иногда даже выручает. Отец делает это из любви, но таким образом лишает дочь чувства свободы действий и гордости, которые она могла бы испытывать, когда что-то делает сама.
Женщины с ярко выраженной личностью, самостоятельные и, следовательно, часто с сильной профессиональной позицией, имели отцов, которые в детстве побуждали их к смелым, самостоятельным поступкам и поддерживали дочь в ее идеях и интересах.Это отцы, чьи умы не остались на службе патриархальной традиции, в которой женщина рассматривалась только как жена и мать. Такой отец усилит в девочке развитие самостоятельной личности, ее способность мыслить и действовать самостоятельно. Такой отец с самого начала знает, что его дочери придется столкнуться с трудностями во взрослой жизни. Интересно, что дочери таких отцов, несмотря на свою самостоятельность, без проблем заводят отношения, обычно они создают удачные партнерские отношения.
Итак, прежде чем стать отцом своей дочери, вам следует подумать о своих убеждениях в отношении женщин.Постоянная рефлексия над собой в роли отца, готовность к критическому осмыслению себя, несомненно, принесут свои плоды. Оптимистично, что люди способны пройти духовную эволюцию и избавиться от неблагоприятных условий всего за одно поколение, при условии, что они вкладывают в это большую психологическую работу.
Нынешние отцы уже участвуют в беременности, потом участвуют в родах, а с момента рождения активно сопровождают мать в уходе за малышом. Социальным ответом на отцовские обязательства стало введение отпуска по уходу за ребенком.
Беременная женщина, окруженная любовью и заботой своего партнера, испытывает радость, покой и чувство удовлетворения от ожидающих ее перемен. Такое душевное состояние положительно сказывается на развитии беременности.
С того момента, как через живот женщины ощущается присутствие ребенка, отец может вступить с ним в контакт. Примерно на 6-м месяце беременности малыш слышит и реагирует на звуки из внешнего мира, а после родов может узнать голос, который он слышал, находясь в утробе матери. Отцы, разговаривавшие со своим малышом во время беременности, могут быть тронуты тем фактом, что, когда малыш родится, он узнает этот голос и будет им доволен.
Отец не должен ограничиваться ролью опекуна матери и ребенка. С самого рождения младенец способен устанавливать параллельные отношения с несколькими людьми, а не только с матерью. Для этого отец должен физически присутствовать. На этой стадии развития младенца он не может установить связь с кем-то, кто появляется спорадически.Только регулярные и полные положительных переживаний отношения с отцом могут привести к возникновению связи.
Ум сильно развивается в первый год жизни. Самая важная задача развития младенца — научиться любить других людей и связываться с ними. Эта способность возникает на основе удовлетворения, чувства безопасности и постоянства окружающей среды. Самое главное – регулярное присутствие родителей, способных эмпатически реагировать на потребности малыша. Рожденный ребенок имеет очень хаотичное чувство бытия.Но когда в лице склонившегося над ним человека, как в зеркале, он может увидеть отражение своих чувств, он познает себя. Когда у нее колики, она видит над собой встревоженное лицо матери и связывает свою боль с грустным выражением ее лица. Когда он энергично пинает ногами, а руками пытается дотянуться до папиного рта, на лице отца появляется улыбка. Сотни таких последовательностей заставляют младенца выйти из внутреннего хаоса и принять человеческую идентичность. Когда младенец слишком часто общается только с матерью, вместо своего отражения он видит на ее лице выражение ее изнеможения.Это нормально и по-человечески, что невозможно оставаться восприимчивым к потребностям младенца, постоянно общаясь с ним. Поэтому так важно, чтобы отец мог присутствовать с самого начала. Некоторые отцы считают, что матери лучше заботятся о детях, и поэтому их оттесняют на второй план. В биологическом смысле да, у отца действительно нет кормящей груди. Однако молоко — не единственная пища для развития младенца — по той простой причине, что у ребенка кроме физического тела есть еще и психическая жизнь.Следовательно, столь же важными для развития являются размышления и любовь, которые отец может дать младенцу так же, как и мать.
Психоаналитик Лотар Шон считает, что для правильного развития необходим опыт двух моделей — материнского принципа и отцовского принципа. Материнский принцип можно описать такими терминами, как слияние, гармония, диада, симбиоз, слияние, принцип удовольствия.С другой стороны, для отцовского принципа характерны: триада, различия, разграничение, принцип реальности.
Другой психоаналитик, Клаудио Рисе, подчеркивает это еще яснее. Ребенок живет в контакте с матерью с момента зачатия. До рождения симбиоз завершается. В первые месяцы после рождения симбиотические отношения младенца с матерью должны продолжаться как можно полнее. С другой стороны, длительный симбиоз с матерью и трудности отделения от матери подвергают ребенка жизненным трудностям и не приспособлению к действительности.Мать олицетворяет то, что символизирует рай – наслаждение и удовлетворение желаний. Действительно, в ее чреве царила такая идеальная обстановка, где без голода и холода автоматически удовлетворялась любая потребность. Когда мать уделяет должное внимание послеродовому уходу, этот рай продолжается еще какое-то время. А отец — это тот, кто приходит извне и представляет реальность. Переносит ребенка из рая в реальный мир норм и правил; в мир, где страдания и потери неизбежны, а усилия — неотъемлемая часть жизни.Отец, вступая в симбиоз матери и младенца, инициирует в психике ребенка взрослую психологическую ситуацию. Именно через эту первую рану становится возможным развитие. Ибо развитие рождается не из удовлетворения, а из разочарования. Когда утрата или болезненная утрата происходят во взрослом возрасте, а это неизбежные переживания, они не уничтожат человека, которого отец эмпатически ввел в такое переживание в раннем детстве.
Ребенок ощущает разницу между матерью и отцом, но это не то же самое, что узнавать пол родителей.В первый год жизни ребенок не осознает пол родителей, а также не осознает собственного пола. Только на втором году жизни начинается процесс ориентации в собственной гендерной идентичности. Также возможно благодаря тому, что отец и мать с самого начала осознают, что перед ними девочка, и что они с рождения адекватно относятся к своему полу. Наступает момент, когда девочка сама начинает осознавать, что она похожа на маму, а что папа — это кто-то другой, воплощение мужественности.Ради того же пола отношения мать-дочь очень сильны. Дочери старше сыновей с трудом разлучаются с матерью. Тем больше отец нужен здесь, чтобы произвести разделение. Примерно в 3 года девочка поворачивается к отцу, и этот шаг в развитии также происходит от разочарования и обиды. Эта обида и разочарование девочки, нечто подобное открытию Коперника, заключается в наблюдении, что она не является фокусом, вокруг которого вращаются родители. Раньше она думала, что ее родители существуют исключительно ради удовлетворения ее потребностей.Однако теперь, по итогам многих наблюдений, девушка сталкивается с горькой истиной, что ее отец и мать — пара, из которой ее часто исключают. Пораженная этим открытием, она начинает завидовать своим родителям, что они пара. Она соревнуется со своей матерью и решает стать «женой» своего папы. Питая такие желания, он боится потерять материнскую любовь. Она думает, что мама читает ее мысли и знает ее мечты. Между желанием и страхом возникает конфликт, который Зигмунд Фрейд назвал эдиповым конфликтом.Правильное решение состоит в том, что девочка из любви к матери отказывается от желания иметь себе отца и вновь ставит себя в положение ребенка. Благодаря эдипальной ситуации психосексуальная ориентация девушки направлена на мужчину. Хотя желания отца должны быть оставлены, гетеросексуальность является следом этих желаний. В дальнейшем девушка найдет себе партнера – мужчину и создаст пару, подобную той, что была у ее родителей. Роль отца на этом этапе очень важна.Отцы часто влюблены в своих маленьких дочерей, однако они не должны допускать ситуации, когда девочка питается иллюзией, что она важнее для отца, чем мать. Дочери должно быть ясно, что ее мать является совершеннолетним партнером ее отца и что ее отношения с отцом не основаны на равенстве. В противном случае эхо эдиповой победы будет тяготить женщину всю жизнь. Может проявляться по-разному - чувство вины перед женщинами, неумение дружить с другими женщинами, сильная конкуренция с ними, вступление в треугольные отношения или из-за крепких отношений с отцом, неумение наладить отношения с мужчиной при все.
Есть еще один важный период в отношениях отца и дочери. Это время взросления девочки, которое по разным причинам является вехой в ее развитии и чем-то вроде рождения свыше. Дочь более самостоятельна, но все же эмоционально и физически уязвима и нуждается в близком присутствии родителей. Поскольку изменения в это время в основном физические, многие отцы испытывают замешательство. Нежный контакт, который был чем-то простым и естественным, когда моей дочери было 3 или 6 лет, и когда она постепенно становится женщиной, может сбивать с толку.В своем кабинете я обычно слышу о двух возможных сценариях того периода. Во-первых, отец полностью уходит от общения с дочерью. Следствием этого может быть низкая самооценка, проблемы с самопринятием, чувство вины за развивающуюся женственность, связанное с отвержением. Второй возможный сценарий заключается в том, что отец снимает напряжение и растерянность, подшучивая над изменениями в теле дочери. Этот стиль также не облегчает дочери интеграцию образа собственного женского тела в область формирующейся идентичности.Конечно, оба этих сценария типичны для женщин, обращающихся за помощью к психотерапевту, они не являются единственно возможными. Многие отцы знают, что их дочери по-прежнему необходим тесный контакт с ними, в том числе и физический. Как и раньше, она хочет, чтобы ее обнимали или гладили. Если физический контакт временно смущает и отца, и дочь, его можно заменить другим типом контакта — игрой в баскетбол, разговором или прогулкой. Таким образом, количество и качество контакта остается прежним, меняется только тип контакта.
Действительно, там, где в окружении ребенка нет никого, кто мог бы играть отцовскую роль в его воспитании, возникают значительные осложнения в эмоциональном развитии. Отсутствие кого-то, кроме матери, отсутствие третьего лица сильно тормозит развитие человека и влечет за собой различные жизненные трудности. Следует, однако, подчеркнуть, что когда мы говорим об отце, то имеем в виду не только биологического отца, но и мужчину, родившего девочку, т. е. игравшего мужскую роль в ее воспитании и представлявшего собой отцовский принцип.
Оптимистично, что по мере развития дети становятся достаточно гибкими и готовыми воспользоваться любой возможностью. Это также тот случай, когда нет биологического отца. Сильное и естественное стремление к отцу толкает ребенка на поиски мужчины, которого он мог бы восполнить «для отца». Таким человеком может стать дедушка, дядя, отчим и даже учитель. Большинство детей, лишенных присутствия биологического отца, находят какого-либо персонажа, который хотя бы частично выполняет его роль и как таковой запечатлевает след своего присутствия в детской психике.Помимо такого конкретного лица, которое влияет на ребенка извне, представление об отце, существующее в сознании ребенка, влияет и на развитие изнутри сознания ребенка. Обычно в случае утраты ребенок передается по трансмиссии с изображением отца. Это сообщение зависит от чувств людей, которые являются его источником для отца.
Смерть отца иногда идеализирует его образ. На самом деле это естественный процесс, что в лице умерших родственников со временем мы очищаем память от неприятных качеств этого человека и в нашем сознании они начинают функционировать как более прекрасные.В крайних случаях фигура отца может вырасти до нереальных, героических размеров и потерять человеческое измерение, частью которого также являются ограничения. Такой образ отца вместо поддержки развития будет подавлять ребенка и вызывать комплексы.
Совсем другое дело, когда отец умер от матери или был разлучен по другим обстоятельствам. Бывает, что материнская боль от предательства и покинутости, ее разочарование и обида от одиночества приведут к полной девальвации образа отца.Если единственным источником информации дочери о своем отце является ее одинокая, разочарованная мать, ситуация становится драматической. Дочери будет крайне сложно подвергнуть сомнению точку зрения матери, которая была ее единственной опорой в выживании. Поэтому очень важно, чтобы матери, недовольные вредом, нанесенным им мужьями, не обременяли своих дочерей этим бременем. Уже физическая недоступность отца — крайне болезненный недостаток, а полностью разрушенное представление об отце в сознании дочери — душевная катастрофа.В процессе развития такая девушка создает защиты от контакта с мужчинами, а не способность быть с ними в отношениях.
В детстве нам трудно сформировать собственное мнение, но приходит время, когда мы отделяемся от родителей и выбираем свой собственный путь. Частью отличия и индивидуальности является способность видеть вещи по-другому. В таких случаях взросление может стать моментом нового открытия отца, а также возможностью понять его и простить за совершенные им ошибки.Важно, чтобы у дочерей могли быть воспоминания – пусть единичные, но теплые и добрые мысли о родном отце. Смотрите также
